– Он хочет заявить, что эти акции были переданы Нилом незаконно, потому что тогда он был сильно болен.
Данте улыбнулся:
– Это обвинение он выдвигает почти десять лет, хотя у меня на руках контрольный пакет акций компании.
– Кроме того, он забыл об Али.
Впервые за многие годы из головы Данте вылетели все мысли.
Своенравная дочь наставника Данте всегда была главной причиной его стремления к успеху. Она же стала единственной проблемой в жизни Нила, которую Данте не мог уладить.
– Нет, он ее не забыл.
Презрение Алиши к отцовской компании никогда не было секретом.
Данте встал и посмотрел в окно на ночной Лондон.
– Нитин рассчитывает на то, что Али просто откажется связываться с компанией, как всегда. А это означает, что он сможет унаследовать все акции Викрама.
– Разве вам не удастся это оспорить?
– Если он перетянет совет директоров на свою сторону и тот решит, что голосующие акции достанутся ему, мне мало что удастся сделать. У него будет большинство голосов. Если только я не… – Он умолк, когда ему в голову пришла идея. – Ни-тин должен понять, что «Матта стил» владею только я.
– Я предполагаю, вы уже придумали план.
Да. Блестящий план. Он будет бороться за «Матта стил» всеми возможными способами.
Данте отмахнулся от сомнений. Сейчас не время для эмоций. Он не имеет права подводить Нила, а поэтому должен сохранить контроль над «Матта стил».
Алиша никогда не хотела быть наследницей своего папаши. Ей было наплевать на компанию, даже при жизни Нила и Викрама.
К Данте она всегда относилась презрительно. И у него не екнуло бы сердце, если бы он отобрал у нее все, от чего она постоянно отказывалась.
Ему надо просто найти повод, чтобы склонить ее на свою сторону.
У каждого человека есть цена, и Данте надо узнать цену Али.
– Выясни, где она сейчас. Она может быть где угодно.
Иззи подняла голову, ее зеленые глаза удивленно сверкнули.
– Али?
– Да. Найди Алишу, – сказал он, отмахиваясь от молчаливого вопроса в глазах Иззи. Надев пиджак, он проверил свой телефон. У него нет причин откладывать свидание с лучшей актрисой Бродвея, гастролирующей в Лондоне.
Данте подошел к двери и повернулся.
– Да, и позвони моему частному детективу. Я хочу поговорить с ним.
– Которому именно?
– Тому, который отслеживает передвижения Алиши. Он регулярно присылает мне отчеты.
– Но вы их не читаете.
Данте всегда было наплевать на Алишу. Он следил за ней только ради Нила, чтобы вытащить ее из беды.
Ради Нила.
– До сих пор мне это не требовалось. Она же в безопасности. – Что уже было само по себе удивительно. Алиша таскалась по всем опасным регионам мира, занимаясь своим хобби. Иззи не надо знать, что он читал все отчеты своего частного детектива. И в любой момент знал, где находится Алиша. – Сейчас мне нужно о ней больше информации.
– Данте…
– Изабель, это не твое дело, – отрезал он и закрыл за собой дверь.
Иззи была единственным постоянным человеком в его жизни с тех пор, как он стал работать на Нила. Но это не означало, что он позволит ей диктовать ему свои условия. И он до сих пор не считал ее близким другом.
Данте Виттори держал дистанцию со всеми, кого знал.
– Али, к тебе пришли.
Алиша Матта подняла глаза, сидя на корточках на полу ресторана «Гранд эмпайер палас». Она держала в руках тяжелый фотоаппарат, ее ноги ныли от напряжения. Не обращая внимания на своего друга, Мака, она продолжала фотографировать.
Она все утро проторчала на маленькой кухне переполненного ресторана, ожидая, когда Кики вернется домой.
– Повернись направо. Посмотри в камеру. Нет, просто вытяни левую ногу. Ты великолепна, Кики, – продолжала подбадривать она. В прошлом году ей удалось выучить несколько фраз на тайском языке, но, слушая ее жуткий акцент, Кики смеялась.
Неоновые огни и пол, покрытый дешевым розовым линолеумом, стали идеальным фоном для танцовщицы Кики, которая избавлялась от джинсов и рубашки одновременно быстро и чувственно.
– Если это Джон, скажи ему, что мы закончили, – прошептала Али.
– Это какой-то итальянский джентльмен. В костюме-тройке от Тома Форда, сшитом по индивидуальному заказу, и черных лоферах ручной работы от Гуччи.
Али брякнулась на пол на задницу, изо всех сил удерживая в руках дорогой фотоаппарат. Мак был без ума от дизайнерских шмоток. Был только один итальянский джентльмен, которого она знала. Вот только называть его джентльменом не стоило.
– Он сказал, что его зовут…
Сердце Али забилось чаще.
– Как, Мак?
Мак сморщил бровь.
– Ну, как того малого, который писал обо всех этих кругах ада.