- А-а!
- Баранов! - опять доносится чей-то сиплый зов из потемок. - Баранов!
Мины рвутся возле орудия.
- Санинструктора сюда! Где санинструктор? Санинструктора!
Лена озирается и бежит на крик.
И на бегу мельком видит страшное, перекошенное лицо капитана Каштанова. Он что-то кричит, но понять нельзя. Она видит его раскрывающийся рот. Она улавливает одно слово:
- Впер-ред!..
Из траншеи, сбивая Лену с ног, бегут люди. У Лены, сжимаясь, колотится сердце.
В проходе она сталкивается с огромным солдатом. На руках он кого-то тащит.
- Кто такой? - хрипит солдат. - Где санинструктор?
- Я, - задыхается Лена. - Я, милый, я! Где раненый?
- Кто "я"? Не вижу! Ну-ка встань! - И, возбужденный, злой, шагает прямо на Лену.
- Я санинструктор! - внезапно сердито останавливает его Лена. - Давай же его! Куда ранен?
- Живой... да быстрей... - тише, но еще раздраженно и как бы с угрозой говорит солдат, точно не доверяя Лене.
Лена его не знает: он, вероятно, из пехоты.
Солдат этот крепко придерживает за спину обмякшего человека в плащ-палатке.
- Ну, притащил! - сквозь вздох говорит солдат. - Метров двести нес! Нашего-то санинструктора... тоже была девчонка... Ну, Семен, будь, брат, здоров! Живи...
- Спасибо тебе, - вздыхает раненый.
- Не за что, брат. После войны за столом будешь говорить. Дай я тебя поцелую.
Они прощаются. И солдат поспешно уходит по траншее. Раненый сдавленно стонет, скользит руками по стене окопа.
- Держись за меня! Идем быстрей! Быстрей в землянку, здесь недалеко! шепчет Лена.
В землянке по-прежнему горит свеча, но телефониста нет: он, вероятно, наверху. Торопясь, Лена укладывает раненого на нары.
- Сейчас, сейчас, мы сейчас, мы только перевяжем... и все в порядке... Только перевяжем.
Раненый молод, он еще совсем мальчик. У него бледное до синевы лицо, побелевшие, искусанные губы плотно сжаты. Большая потеря крови пугает Лену, и она очень спешит.
- Жжет... - Паренек разжимает губы. - Как железом жжет... насквозь будто меня в бедро... А?
Лена рвет на его животе кровяную гимнастерку, расстегивает пуговицы.
- Не надо! - Перекосив лицо, паренек испуганно приподнимается. - Уйди, сестра! Стыдно мне...
Он прикрывает руками живот. Грудь у него ходит под руками, как мехи. На животе расплылось вязкое кровяное пятно.
- Чудной, я только перевяжу... Одну минуту, и все, - убеждает его Лена.
Наконец все сделано. Паренек скрипит зубами.
- Сестра, глотнуть бы!.. Жжет.
Лена торопливо шарит рукой по соломе, по полу, стараясь найти какую-нибудь оставшуюся фляжку, и машинально повторяет шепотом:
- Сейчас, милый, сейчас.
А в полночь приходит капитан. Он, щурясь, долго оглядывает землянку. На нарах, на полу - раненые, а Лена сидит спиной к двери и не видит капитана. Тонкая спина ее согнута. Она положила подбородок на ладони и слушает внимательно: раненый ей что-то рассказывает вполголоса.
- Лена, - капитан кашляет, - куда нам?
Лена оборачивается и встает с бледным, осунувшимся лицом. Она поднимает руки к груди, сейчас же опускает их и медленно, мелкими шагами, точно ноги у нее спутаны, подходит к капитану, глаза у нее широко раскрыты, застыли в ожидании.
- Что? - спрашивает она.
- Давайте.
Капитан сдавленно покашливает, и два солдата тихо вводят в землянку Володю, придерживая его, и капитан, не глядя на Лену, говорит:
- Перевязку сделай...
Лена подходит ближе к Володе, и капитан видит, как пуговичка на ее гимнастерке ходит то вверх, то вниз и брови ее недоуменно дергаются. У Володи на глазах повязка набухла от крови. Он с неловкостью тянет к ней руку, но капитан, хмурясь, удерживает ее.
- Володя, спо-кой-но.
- Товарищ капитан. - У Володи отрывистый, незнакомый голос. - Надо снять повязку, мешает.
- Товарищ кап... - И Лена осекается от спазмы в горле.
- Лена? - с испугом спрашивает Володя. - Лена здесь?
Лена тупо смотрит на его повязку. И делает еще шаг. Володя осторожно ищет и берет ее за плечи. Губы его стараются улыбнуться.
- Лена? - шепчет он и опять тянется к повязке. - Леночка, надо снять повязку к черту!..
Лена легонько сжимает его руку. Ее лицо кажется неподвижным. Кровь капает ей на пальцы. Она горячая, а рука Володи холодная, как железо на морозе.
- Леночка, - говорит Володя, - меня обожгло... Меня только ударило... Посмотри, что у меня? Видишь? Совсем уж мелочь, чувствую - ожгло просто...
Лена молчит. Ей нужно его перевязать, но Володя с повязкой сейчас так далеко от нее, что, наверно, не дотянуть рук.
- Ничего, Володя, ничего... не опасно, - выдавливает она механически, как во сне, накладывая чистый бинт.
А Володя, все стараясь улыбаться, говорит:
- Это ерунда, пустяки. В голову ранило, кровью глаз залило!..
Она усаживает его на нары и безмолвно стоит возле. Капитан прислонился спиной к стене, прикрыв глаза, и кажется, что дремлет. У него дергается щека и сходятся и расходятся углом черные брови.
- Товарищ капитан, - сниженным голосом спрашивает кто-то из раненых, как там... наверху?