– Обожаю. Только мое имя Кейн, помните?
– Кейн, – повторила она, – но я думала…
– Представляешь, Дора, у Кейна есть брат-близнец, которого зовут Кертис, – перебила ее Джесси. – Они похожи как две капли воды. Только Кертис женат, в то время как Кейн разведен.
– А у меня нет ни братика, ни сестренки. Потому что мой папочка умер, – тяжело вздыхая, вмешалась Эмили.
– Да, мама рассказала мне об этом, – присев на корточки, произнес Кейн и посмотрел в ее большие искренние глаза. – Это грустно. Но будь уверена, когда-нибудь у тебя появится новый папочка, потому что твоя мама очень красивая. А ты бы хотела?
Не дав Эмили отрыть рта, Джесси подошла к дочери и взяла ее на руки.
– Хватит пустых разговоров. Нужно искупать и переодеть Эмили до ужина. Кейн, как насчет того, чтобы подождать нас и поболтать с Дорой? Дора, угости нашего гостя своим чудесным вишневым ликером. Ему он должен понравиться.
– Нет, спасибо, за рулем не пью. Но я уверен, что мы найдем о чем поговорить с Дорой, пока она будет готовить ужин, – ответил Кейн и посмотрел на Джесси. Его взгляд словно предупреждал, что к тому времени, как она справится с Эмили, он узнает все о ней и ее жизни.
Дора и Джесси много общались, доверяли друг другу, делились даже самыми сокровенными мыслями. А женщины, в отличие от мужчин, редко когда кривят душой. И Кейну это было известно. Поэтому если постараться, то можно разузнать все, что тебя интересует, задавая вроде как косвенные вопросы.
Джесси осознала, что совершила глупую ошибку, но ничего не поделаешь: уже слишком поздно.
Успокаивая себя, она пришла к заключению, что в любом случае она не поменяет точку зрения, пусть даже Кейн узнает о ней все. Он не сможет заставить ее поступать так, как она не желает.
Но проблема заключалась совсем в другом. В течение многих лет Джесси была одна, и потребность в любви и ласке росла с каждой минутой.
Искушение редко когда приводит к чему-то хорошему. Это чувство темное, сильное и одновременно примитивное. Оно неуправляемо и непоколебимо. Джесси желала Кейна каждой частичкой своего тела так, как ни разу не хотела Лайела, Разве могла она сейчас думать об ужине? Совсем не еда разжигала в ней дикий аппетит, который не идет ни в какое сравнение с чувством голода.
Итак, что ты собираешься делать, Джесси? – задавалась она вопросом, машинально купая дочку.
– Мамочка, – произнесла Эмили, когда Джесси намыливала ее густые волнистые волосы детским шампунем. – А мне понравился Кейн. Он хороший.
– Да, да. Хороший.
– Значит, и тебе он понравился? – Мне… я…
– По-моему, ты ему тоже приглянулась. Джесси глубоко вздохнула. Не имеет смысла врать дочери или пытаться разубедить ее в этом.
– Да, мне тоже так кажется, – кратко ответила она.
Вопреки ожиданием Джесси, Эмили больше ничего не спросила. Наоборот, резко замолчала, что в принципе было ей несвойственно.
Джесси наклонилась, чтобы посмотреть на выражение лица девочки. Но отстраненный взгляд Эмили не сказал ей ничего. Она часто скрывала, таким образом, свои чувства и эмоции от матери.
– Эмили Дентон, о чем ты думаешь? – не выдержала Джесси.
– Ни о чем.
– Не ври мне. Скажи честно.
– Я подумала о Рождестве. Мамочка, а Санта всегда дарит то, о чем его просят?
Джесси обрадовалась тому, что Эмили сменила тему разговора.
– Да, если ты послушная девочка и ведешь себя хорошо.
– А я послушная девочка?
– Конечно. Ты самая лучшая, и тебе незачем переживать, милая. Вот придет Рождество, и ты получишь все, о чем мечтала, – нежно улыбнувшись, сказала Джесси и поцеловала малышку.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джесси ожидала, что Кейн очарует Дору и Эмили, но она не предполагала, что настолько сильно. Вернувшись в гостиную, Джесси наткнулась на душещипательную картину: Кейн и Дора мило беседовали и смеялись. Создавалось впечатление, будто они знакомы целую вечность.
Что же до Эмили… Даже появление самого Санта-Клауса не доставило бы девочке столько радости. Она настояла на том, чтобы сидеть за столом рядом с Кейном. Он в свою очередь весь вечер уделял ей внимание, играл с ней, смешил и обращался с ней, как с маленькой принцессой, чье любое желание незамедлительно исполняется.
Тревога Джесси насчет того, что ее дочурка привязывается к постороннему человеку, который лишь временно вошел в их жизнь, пропадала, когда она наблюдала за радостной и счастливой Эмили. Настало время идти спать, и Эмили попросила Кейна прочитать ей сказку на ночь, что он сделал с превеликим удовольствием.
Само собой разумеется, что когда первая сказка подошла к концу, ребенок потребовал продолжения. Кейн повиновался. Он прочитал вторую сказку, потом еще одну, пока, наконец, Эмили перестала зевать и погрузилась в крепкий сон.
– Она заснула, – произнесла Джесси, стоя в дверном проеме спальни и наблюдая за Кейном. – Тебе не обязательно больше читать, – с усмешкой добавила она.
Кейн оторвал взгляд от книги.
– Но мне же нужно узнать, нашел ли Вили Уомбэт своего давно потерянного отца, – возразил он и ухмыльнулся.
– Отлично. Ты можешь взять книгу с собой в гостиную и дочитать историю до конца. Я укрою Эмили и вернусь через пару минут, чтобы проводить тебя, – холодно произнесла Джесси.
– Что? А как насчет ночной прогулки?
– Нет. Уже поздно, мне завтра на работу. Да и тебе тоже.
– Я начальник, поэтому мне можно задержаться.
– А мне нельзя. У меня испытательный срок на три месяца.
Кейн поднялся и направился к двери. Невольно он бросил взгляд на вторую кровать, стоявшую около окна.
Джесси устраивало то, что она делит комнату с дочерью и что ее кровать также односпальная. Ведь это мешает поддаться соблазну.
Отступив от двери, Джесси позволила ему пройти.
– Я недолго, – прошептала она. – Так что особо не расслабляйся.
Кейн ничего не ответил, а лишь огорченно посмотрел на нее и вышел.
Джесси пожалела, что вовремя не придержала язык за зубами. Потому как говорить слишком много и необдуманно еще хуже, чем просто молчать.
Закрыв за ним дверь, Джесси принялась прокручивать в голове весь вечер. Во время ужина ни она, ни Дора почти не открывали рта. Они внимательно слушали Кейна. Вот что-что, а говорить он умел.
Вся проблема заключалась в том, что он был необычайно интересным и веселым человеком. Как ни странно, Кейн почти не говорил о себе, что в принципе несвойственно мужчинам. Напротив, все внимание он сосредоточил на Доре и Эмили.
Казалось, во время ужина Дора успела рассказать ему всю историю своей жизни. О детстве, о не очень удачном браке, о смерти мужа, о том, что несколько лет ей пришлось ухаживать за неизлечимо больной матерью, пока та не скончалась. Она упомянула о том, как сильно возмущалась, когда ее младший брат отказался помочь собственной маме. Об этом даже Джесси не знала.
Кейн, без сомнения, умел выслушивать людей. Время от времени он делал какие-то комментарии, понимающе кивал и выражал соболезнования.
А Эмили все пыталась перещеголять Дору, описывая Кейну все, чем она занимается каждый день, минуту за минутой. Иногда она растягивала слова, мысленно подбирая следующую фразу, чтобы он, не дай бог, не переключился вновь на Дору.
Укрывая малышку, Джесси нежно улыбнулась. Как же она любила своего маленького бесенка. И свою кокетку. Она заметила, что Эмили то и дело посылала Кейну игривые взгляды, хлопая длинными ресницами.
В отличие от дочки Джесси весь вечер не позволяла себе даже намека на заигрывания. Но, несмотря на все ее старания сохранить дистанцию, Кейн все равно двусмысленно улыбался ей и подмигивал.
Разве могла она устоять перед таким мужчиной, как Кейн? Мужчиной, который заставлял ее желать того, что она давно похоронила для себя? И дело заключалось не только в сексе, а в чем-то большем.