Она заказала коктейль, но даже не успела пригубить его, как дверь открылась и вошла пара. Сердце у нее так и застыло в груди, когда она узнала вошедших, – это были Доминик и Аманда, по-хозяйски державшая его под руку.
Тот бросил на Кристи хмурый, недобрый взгляд. Чувствуя, как на глаза ее наворачиваются слезы, девушка, прикусив губу, отвела глаза в сторону. Она уставилась на огонь в камине, и мир вокруг погрузился в густой туман. Кристи крепилась изо всех сил, она не могла позволить себе сорваться в их присутствии. Доминик был прав: она так и не стала взрослой и по-прежнему вела себя, как подросток.
– Ба, как тесен мир! – ласково протянула Аманда. – Впрочем, в нашем захолустье только и жди, что натолкнешься на кого-нибудь из знакомых. Ты одна?
Ее пренебрежительный тон подразумевал, безусловно, положительный ответ, и Кристи стоило немалых сил быть любезной.
– Нет, я жду отца. Мы приехали утром, чтобы заказать приглашения на бал.
– Ну, ты могла бы предоставить это мне. У мамочки в Лондоне есть один знакомый… – Приторный тон Аманды выводил Кристи из себя. Она не могла понять, как взрослая женщина может употреблять выражение «мамочка». – Дорогой, я умираю от жажды, – продолжила та. – Выбери что-нибудь приличное. Я целиком доверяюсь твоему вкусу. Ты знаешь, что мне нравится.
Наблюдая, как Аманда кокетничает с Домиником, Кристи спрашивала себя, поймет когда-нибудь эта женщина, что она переигрывает. Чего зря стараться, ведь Доминик не питает ни малейшего интереса к ее воображаемой сопернице. Будь Аманда поумнее, ее вполне успокоила бы его реакция на встречу с Кристи – трудно не заметить их взаимной неприязни.
Едва Доминик отошел к стойке, Аманда злорадно поинтересовалась:
– Что ты собираешься надеть на бал? Я решила специально для этого вечера сшить что-нибудь новенькое. Крестная настаивает, чтобы я снова обратилась к Иву Сен-Лорану. Его модели – просто песня!
Кристи едва сдержалась, чтобы не объяснить этой выскочке, что неприлично с такой откровенностью выпячивать их неравенство в финансовом и социальном положении, когда вернулся Доминик. Даже не глядя на него, девушка каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие. Он сел рядом с Амандой – как можно дальше от нее, Кристи. Пожалуй, ему не стоило лишний раз подчеркивать, что он не желает иметь с ней дела, подумала девушка с болью; это и без того было очевидно.
У нее было достаточно времени, чтобы хорошенько обдумать и взвесить то, что выяснилось во время их последней встречи, и поверить в искренность его горячих упреков. Разумеется, он не мог заниматься с Кристи любовью и имел все моральные основания дать ей от ворот поворот, осознавая, куда может завести ее неопытность.
Но они оба недооценили силу ее чувства к нему. Как бы то ни было, Кристи не сомневалась, что Доминик всего лишь хотел вернуть ее к реальности и дать понять, что она поступает неправильно. И он преуспел в этом, наполнив душу девушки сомнением и отвращением к себе.
– Я как раз рассказывала Кристи, что собираюсь в Лондон за новым платьем для бала, – кокетливо надув губки, сообщила Доминику Аманда. – Может, составишь мне компанию, милый? Тебе полезно развеяться, ты слишком много работаешь.
Кристи стало совсем дурно. Она отвернулась, чтобы не слышать ответа Доминика… и, к своему величайшему облегчению, увидела отца, входившего в ресторан. Чуть не расплескав напиток, она вскочила на ноги и бросилась к нему.
– Привет, Доминик! – сказал отец, обнимая Кристи. – Не ожидал встретить тебя здесь.
– Я приехал по делам, – коротко ответил тот.
– А я, получается, всячески мешаю ему, – проворковала Аманда.
Кристи взглянула на отца и по выражению его лица поняла, что сейчас с его стороны последует приглашение на обед, и тогда ей придется снова наблюдать, как Аманда флиртует с Домиником. Это было выше ее сил. Кристи всегда отличалась живым воображением, и ей не требовалось новых доказательств того, что Аманда и Доминик – любовники. Столь страстный мужчина, – а его поцелуй красноречиво говорил об этом, – не мог слишком долго сдерживать свой темперамент в обществе привлекательной и доступной женщины. Да и почему, собственно, он должен был себя сдерживать?