Крупные капли дождя бьют по стеклу, заставляя меня перевести взгляд от догорающей сигареты. Я сделала всего несколько затяжек, но дым уже проник глубоко в легкие. За окном гроза — та самая осенняя гроза, полная холода и легкой грусти. Осень всегда навевает какую-то неоправданную тоску. Дни становятся короче и короче, часы кажутся медленными, а такими вот вечерами до сумасшествия не хватает кого-то по-настоящему близкого рядом, с кем можно просто посидеть в тишине, не говоря всех этих лживых слов.
Моя улыбка не притворна, не думайте. Я на самом деле наслаждаюсь своей свободой в полной мере. Ни капли не жалею, что не впускаю в свою жизнь тех, кто может сломать и растоптать душу. Меня устраивают одноразовые свидания, после которых легко уходить и не обещать вернуться.
Сколько у меня уже было парней? Я не задумываюсь об этом и не собираюсь считать. Все они — прохожие в моей идеальной жизни, которые не пачкают пол своей грязной обувью, потому что не переступают порог. И мне это нравится. Сегодняшний вечер не в счет. Это просто осенняя хандра, которая так и жаждет укутать меня своими прохладными объятиями, заставив задуматься о прошлом и будущем. Хочу ли я всегда быть свободной? И всегда ли я была столь одинокой?
Нет, моя жизнь полна людей, которых я могу, не задумываясь, назвать близкими. Они всегда придут на помощь, поддержат и утешат. Я дорожу каждым из них, но любовь — это тот странный зверек, которого лучше держать глубоко в клетке, потому что он слишком больно кусается.
Я любила дважды. И дважды мое сердце разрывали в клочья. Оба человека никак не желали мне зла, просто совершенно не думали о последствиях. Я не виню их, так решила судьба. Эта злобная су*а, которая за что-то возненавидела меня. Может быть это плата за мой голос, которым так восхищаются окружающие, и который я так искренне и от всего сердца ненавижу…
Погрузиться в осеннюю хандру с головой не дает моя подруга Катена. Мы стали реже видеться с тех пор, как она переехала к своему парню из нашей общей квартиры, оставив меня одну в этой бетонной коробке. И сегодня она решила это исправить.
— Мари! — кричит девушка мне в ухо. — Давай веселиться!
— А мы что делаем? — кричу в ответ — музыка в клубе слишком громкая. Басы бьют по ушам, затмевая сильный мужской вокал, парня на сцене. Ребята увлеклись, сделав музыку чересчур навязчивой, но в клубе на это всем плевать. Главное есть хоть какой-то ритм чтобы двигаться — остальное не важно.
— Скучно! — заявляет девушка, утягивая меня на диванчик.
— Леша на тебя плохо влияет, — смеюсь я, потому что раньше моя подруга была тихой и спокойной девочкой, посвящающей все свое время учебе. — Мы с Оливкой хотим на море вырваться, пока еще не слишком холодно. На пару дней нашей старой доброй компанией. Давай с нами? Если тебя, конечно, парень отпустит.
— Не уверена, — косится в сторону второго этажа подруга, а потом прикусывает губу и смотрит уже на меня. — Хотя… Спорим, что я просто скажу ему, что еду с вами, а он пожелает хорошо отдохнуть?
— Серьезно? Насколько я успела его узнать, такого не будет. Он тебя в клуб пустил, а сам сидит, палит нас!
— Спорим? — еще загадочнее спрашивает подруга, заставляя меня задуматься: а где тут подстава?
— На что? — уточняю, ожидая подвоха.
— Я давно не слышала, как ты поешь, — задумчиво говорит Катена. — Если я выиграю, то мы на пять минуток выгоним со сцены этих ребят, и ты споешь что-нибудь.
— Нет! — резко отвечаю, не желая вновь выходить на сцену. Это мое личное табу, вызывающее внутреннее отторжение.
— Ну, ради меня, — тянет девушка, игнорируя мое желание.
— Нет, — повторяю уже спокойнее.
— А если я скажу, что скоро стану мамой, и мы вряд ли еще выберемся куда-то такой компанией? — щурится эта провокаторша. — Соглашайся. Тем более сама сказала, что он не согласится так просто.
— Что?! Серьезно? — сказать, что я в шоке — ничего не сказать.
— Об этом потом. Так что, спорим?
— Выбери что-нибудь другое, — умоляюще смотрю на подругу. Я соскучилась за ней, а тут еще такая ошеломляющая новость, что отказывать ей жестоко, поэтому стоит хотя бы попытаться изменить условия.
— Ну ты же все равно не проиграешь, чего так боишься-то? — поддевает меня моими же словами Катя, вынуждая сдаться.