— Слышали бы вас сейчас эти «французики», — усмехнулся граф. — Но позволю себе заметить, что родственники, как правило, так откровенно не восхищаются друг другом и вполне обходятся без комплиментов.
— Вы требуете невозможного, — заявила Батиста, — мне очень хочется рассказать вам все, что я думаю и чувствую, и простите великодушно, если я сказала что-то не то. Учтите, я никогда раньше не ужинала вдвоем с незнакомым мужчиной.
Она улыбнулась.
— Вот сейчас я думаю о том, что вы самый замечательный мужчина в мире. Вы взяли меня в Париж и спасли от папы.
Граф не знал, какие доводы он должен привести, чтобы убедить Батисту, что ей не подобает говорить подобные вещи. Он заговорил об искусстве, и Батиста удивила его своими познаниями в этой области. Потом он снова принялся рассказывать ей о Париже, и девушка слушала его с огромным интересом. Незаметно для себя граф описал разных политических деятелей, людей, с которыми намеревался встретиться, словом, все то, что сейчас было у него на уме.
Ужин прошел оживленно, и, когда слуги покинули комнату, она сказала:
— Я могу ошибаться, только мне кажется, что вы едете в Париж не ради одних лишь развлечений.
Граф был поражен ее проницательностью.
Он вдруг осознал, что рассказал Батисте то, что никогда не стал бы рассказывать ни Марлин, ни любой другой женщине своего круга. Он говорил с ней, как говорил бы с приятелем, особенно когда описывал политиков, которых надеялся увидеть во французской столице.
— Что заставило вас так думать? — поинтересовался граф.
— Вам, такому умному и привлекательному мужчине, — ответила Батиста, — не надо ехать в Париж, чтобы отдохнуть и развлечься. К тому же на следующей неделе в Эпсоме[5] скачут две ваши лошади, а вы вряд ли стали бы пропускать такое важное событие ради нескольких балов и посещений Гранд Опера.
Граф удивился, насколько точна была эта догадка, но ему не хотелось признавать ее правоту:
— Я вернусь до начала «Королевского Аскота». — Он действительно надеялся быть в Англии к началу скачек.
— Как бы мне хотелось посмотреть, как вы выиграете «Золотую Чашу», — печально вздохнула Батиста.
— В этом году мне может не повезти. Хотя я и думаю выставить на скачки сразу двух своих лучших лошадей.
— Но вы ведь постараетесь выиграть!
— Каждый участник состязаний стремится победить. Но на таких скачках, где представлены только первоклассные лошади, всегда присутствует элемент удачи. Иногда все зависит от жребия, от состояния беговой дорожки. Иногда лошадь подходит к состязаниям не в самой лучшей форме, а бывает, что жокей оказывается не так сметлив, как ты предполагал.
— Все в жизни немного зависит от случая, — согласилась Батиста. — Я помню, мама как-то сказала: «Повезло тому, кто родился красивым, умным и богатым, но для счастья нужна любовь, а тут уже ничего не предугадаешь».
— Полагаю, что ваша мать, говоря это, подразумевала свой брак, — съязвил граф.
— Наверное, так и было, — подтвердила Батиста. — Маму выдали замуж в семнадцать лет. Ее родители, сами не будучи людьми состоятельными, посчитали за счастье, когда их дочери подвернулась такая выгодная партия. Но с годами папа очень изменился. Он винил маму в том, что ее красота искушает его, заставляет грешить. Что было дальше, вы уже знаете. Счастье изменило маме.
— Видимо, так оно и было, — согласился граф. — Судя по тому, что вы рассказали о своем отце.
— А мне счастье улыбнулось. Мне посчастливилось встретить вас, милорд.
Девушка вздохнула.
— Мы уже скоро приедем в Париж, и я разыщу маму. Я знаю, что, может быть, никогда больше не увижу вас. Но я всегда буду помнить сегодняшний вечер, этот ужин и все, что вы мне рассказали.
Граф уловил нескрываемую горечь в ее словах. Он улыбнулся, их взгляды встретились, и Ирвин Хоксхед долго не мог оторвать от нее глаз.
Он привык к выражению восхищения на лицах женщин, но Батиста смотрела на него совсем иначе. Он не мог объяснить, в чем заключалось это отличие, но от ее взгляда графу опять стало не по себе.
Граф поспешно встал из-за стола.
— Завтра нам придется рано выезжать, Батиста, — сказал он. — Вам надо отдохнуть.
Девушка немного помолчала, потом тихо сказала:
— Да, конечно… как скажете, милорд.
— Я попросил Барнарда достать вам амазонку для завтрашней поездки. Он уже долгое время служит у меня и редко не справляется с моими поручениями.
— Благодарю вас… вы очень добры.
Она говорила чуть слышно. От ее былого задора не осталось и следа.