«Уверена, граф будет восхищен, увидев меня», — с удовлетворением подумала Батиста, налюбовавшись на свое отражение в зеркале.
Она старалась придумать, как бы ей развлечь графа за ужином, пыталась представить, на какие уловки идут женщины, которые раньше оказывались в его обществе.
«Наверное, они с ним кокетничают», — решила Батиста. Однако она не совсем представляла себе, как надо это делать.
Но, стоя перед зеркалом, батиста вдруг спохватилась: она попусту тратит драгоценное время, которое лучше провести в общении с графом. Она поспешила в гостиную, решив, что он уже должен быть там.
Батиста не ошиблась. Когда она вошла, граф стоял перед мраморным камином с бокалом шампанского в руке.
Как и в первый раз, Батиста встала у двери и эффектно раскинула руки, демонстрируя свой новый наряд.
Граф сразу заметил, что она потрудилась над платьем и прической. Но даже это прекрасное платье меркло по сравнению с восторгом, написанным на ее лице, с сияющими глазами и радостной улыбкой.
Граф ничего не говорил, и Батиста не выдержала и подбежала к нему.
— Скажите, ну как вам… скажите! — Ей хотелось поскорее услышать его оценку.
— Что «как»? — поддразнил он Батисту.
Улыбка было исчезла с ее лица, но, увидев добродушное выражение его глаз, она снова принялась расспрашивать:
— Как вы думаете, я хорошенькая? Достаточно ли я хороша, чтобы ужинать с вами, словно какая-нибудь красавица, которую вы пригласили поужинать тет-а-тет?
Он почувствовал тревогу в ее вопросах и искренне ответил:
— Вы и вправду очень красивы, мадемуазель Батиста, и мне льстит ужинать с вами, как вы говорите, тет-а-тет.
Девушка так и засветилась от счастья.
— Я надеялась на такой ответ, — призналась она. — У меня в жизни не было такого чудного платья, да и мечтать о нем я не могла. Еще раз спасибо вам за все, милорд.
— Я рад, что оно вам нравится.
— Нравится? — воскликнула Батиста. — Да будь моя воля, я бы никогда не стала снимать его… только оно, верно, испортится, если я буду спать в нем, как прошлой ночью.
— Сегодня ночью вам этого делать не придется, — заверил граф. — Можно предложить вам шампанского?
Батиста покачала головой.
— Лучше не надо. Я и так слишком возбуждена, а от шампанского я, пожалуй, еще начну петь или танцевать на столе. Вам тогда будет стыдно за меня.
— Очень стыдно! — подтвердил граф.
— Я как-то раз читала, что героиня так и поступила, а главный герой, ослепленный ее красотой, унес ее в ночь. Мне это показалось таким романтичным…
— Не думаю, чтобы ваш отец одобрил подобную литературу, — сказал граф.
— А папа ничего не знал. Этот роман мне давала читать одна из наших служанок. Она была гораздо образованней остальной прислуги. Однажды папин друг сказал об этом папе, и тот сразу же выгнал ее.
— За что же? — удивился он.
— Отец говорил, что ни одна женщина, тем более из низших слоев, не должна быть такой умной. Образованность, утверждал он, лишь развращает женщин и внушает им недовольство своей жизнью.
— Но он же не отказал вам в образовании.
— На этом настояла мама. Ему ничего не стоило прекратить мое обучение, после того как уехала мама. Только мне нужна была компаньонка, и поэтому моя гувернантка осталась.
— И это она обучила вас всему, что вы знаете? Должно быть, она была умной женщиной, — предложил граф.
— Она была совсем неглупой. Ей хватило ума понять, как вести себя с папой. Он считал ее полной дурой.
Ирвин Хоксхед от души рассмеялся.
— Даже ваш отец попался на уловки Евы.
— Она оставалась со мной в этом ужасном унылом доме. Я знаю, ей было бы куда лучше в другом месте, но она очень любила меня и не захотела со мной расставаться.
— Наверное, она славная женщина и многое сделала для вас. Вы стали умной женщиной, мадемуазель Батиста.
— Ах, если бы это было так, — ответила девушка. — Только, честно говоря, я очень невежественна, милорд. Я совсем ничего не знаю, кроме того, что почерпнула из книг.
Она говорила это с большим сожалением, но тут же улыбнулась.
— По крайней мере теперь я узнаю много нового о Париже, и уже это одно меня утешает.
— Смотря что, конечно, вы хотите там изучать, — предупредил граф.
— Первым делом я хочу узнать о знаменитых архитектурных памятниках, соборах и еще о Сене, — начала Батиста.
Она задумалась ненадолго и продолжала:
— Но больше всего я хочу встретиться и познакомиться с людьми, посмотреть, какие они. Еще я хочу понять, что они чувствуют и думают. Мне кажется, только так можно судить о других странах.