А что касается моих родителей… О них я не вспоминала ни тогда, когда обожгла о горячий чайник руку, ни когда получила свою первую пятерку, ни когда прятала хлеб в наволочки, ни когда спала на скамье в храме, ни когда меня приложил к бордюру здоровый детина, ни потом, когда стала добиваться всего сама. Я вспомнила Вайолет, она мною гордилась. Я собой гордилась тоже. Этого мне было достаточно.
Глава 4
Я всегда видела яркие сны и уже не вспомню, когда в последний раз мне ничего не снилось, и мой отдых был безмятежным как у младенца. Но вот уже почти неделю мои сновидения были крайне жуткими и непонятными и заставляли среди ночи проспаться в холодном поту.
Вот и теперь сон в очередной раз был тревожным. Утро не приносило облегчения – весь последующий день меня не покидало ощущение страха и приближающийся опасности. Я где-то читала, что сны – это проявление наших нереализованных желаний или же того, что случалось с нами в прошлых жизнях. А нередко сны бывают вестниками будущих событий. Если так, то ничего хорошо меня не ждет в ближайшее время уж точно.
На этот раз сновидение было вообще из рук вон выходящим. Я отчетливо видела себя на вершине ни то горы, ни то высокого и крутого холма, который словно пика торчал посреди бескрайнего моря. Грязного моря, бушующего. По обе стороны от меня собралось несколько детишек, которых я собрала вокруг себя и как отважная львица охраняла, крепко сжимая в объятиях. Судя по одежде, в которую мы во сне были одетыми, мы были кем-то вроде отряда скаутов. И скорее всего я была их вожатой, раз несла ответственность, стараясь не дать в обиду. Дул сильный промозглый ветер аромата осени и то и дело будоражил волны. С каждым потоком ветра волны становились все больших размеров и подбирались все ближе ко мне и детям. Я не выпускала из своих объятий перепуганных ребят и сама, зажмурившись, покорно ожидала неминуемой гибели, как будто соглашаясь с накатывающейся на меня безысходностью. Быстрее бы это все уже закончилось. И вот волны уже выросли до неизмеримых размеров и с грохотом обрушились на нас. Я открыла глаза. Мокрая. Вроде бы жива…
Пробуждение было не из приятных. Меня знобило, и казалось, что температура тела от страха поднялась к отметке как минимум 38 градусов. Я отлично понимала свой организм и уже чуточку научилась разбираться в сновидениях. Кто-то читает сонники, я же доверяюсь интуиции. В данном случае могу сказать со сто процентной уверенностью – неприятности ожидают меня уже где-то за углом. Возможно дело в самой обыкновенной простуде - накануне я снова слопала два мороженных подряд, не дождавшись пока они немного растают. Так что вполне вероятно очередная ангина не заставит себя долго ждать. Что ж, заскочу в аптеку по дороге на работу.
А вообще утро пятницы выдалось тяжелым. Во-первых, тревожный сон. Ну, с этим мы разобрались. Во-вторых, слишком мало времени было на отдых – очередная книга увлекла меня с головой, и уснуть удалось далеко за полночь. В-третьих, за окном лил дождь, а зонт у меня украли на остановке по пути из магазина пару дней назад. Искать его я даже не собиралась, в нашем районе нужно благодарить Вселенную за то, что только зонт украли, а тебя оставили в живых. Я благодарила.
Да и дождь был теплым, и от него пахло надеждой, даже захотелось улыбнуться. Радость ливня со мной разделил и верный Уолт, который тут же запрыгнул на подоконник и языком ловил дождевые капли. Это и был его завтрак, потому как покормить его я просто не успела, но клятвенно пообещала, что его ждет отменный ужин. Хотя кот давно привык к тому, что свои обещания я выполняла крайне редко. При этом я давала ему полную свободу действий и никогда не закрывала окно в квартиру. У животного было достаточно много шансов променять меня на более ответственных хозяев. Да и, в конце концов, в переулках можно найти гораздо больше еды, чем в этой комнатушке. Уолт это понимал и мне кажется, его пушистую голову частенько посещали мысли о побеге. Тем не менее, каждый раз прогуливаясь по крыше, он останавливался. Наверное, чувствовал, что кроме него у меня нет никого на целом белом свете.
В офис строительной компании я влетела подобно молнии. Я даже юбку на ходу застегивала, такое мне вполне свойственно. Именно в этих стенах последние пять лет я работала секретарем, на должность которого однажды меня пригласил некий Гарри из кафе. Не замечая на своем пути никого, кто со мной здоровался, я промчалась по коридору к самому дальнему кабинету, на дверях которого висела табличка «Директор». Обходя стороной все рамки приличия, и позабыв про этикет, я уверенно вошла в кабинет: