- И что было дальше?
- Дальше? – повторила за мной старушка, пытаясь вспомнить, о чем только что она вела разговор. - Ах, да! Фрэнк слетел по лестнице и замер напротив монахини. А она лишь сказала: «Пора!» И он, не сказав ни слова, пролетел мимо меня и вышел в двери вслед за монахиней. Вот и вся история.
- Вот так просто: «Пора» и все? – не поверила я. – Никаких объяснений, кто она такая, зачем пришла и прочее?
- Именно так, без лишних слов.
- Получается, они ранее были знакомы с Фрэнком?
- Думаю, что да.
- А вы видели ее прежде?
Маргарет покачала головой в знак отрицания.
Я замолчала, анализируя каждое сказанное старушкой слово, и стала прокручивать у себя в голове картину той жаркой летней ночи. Что могло заставить отца, если этот человек действительно мне отец, стремительно убежать ночью из библиотеки? И где была моя мать на тот момент? И кто, в конце концов, эта монахиня?
- Сестра Вайолет! – тихо вскрикнула я.
- Что, простите, милочка? – переспросила Маргарет.
Я перевела взгляд на старушку, продолжая свой бесцеремонный допрос:
- А Фрэнк когда-нибудь еще возвращался?
- Да. Но я его не застала. Я лишь увидела на столе в его квартире деньги и записку с просьбой заботиться о библиотеке. Я тех пор прошло много времени, и дом пришел практически в упадок, жильцы все съехали. Но слово, данное Фрэнку, я сдержала и библиотеку не закрыла.
Я продолжала осматривать библиотеку, проходя мимо стеллажей. Она действительно была не большой, но какой-то теплой и уютной. Я с интересом рассматривала названия книг и авторов. В знакомой мне манере книги были распределены по жанрам. Интуитивно я остановилась возле ярких обложек книг со сказками.
- Ребекка сама расставляла этот стеллаж. Не доверила мне помочь ей. И даже Фрэнку не доверяла, – улыбнулась Маргарет. – Она очень любила сказки и всегда с удовольствием рассказывала мне их наизусть.
Я снова улыбнулась, и огонек надежды вновь загорелся в душе. Правда на этот раз я понимала, что след родителей потерян, но надежда на то, что сестра Вайолет сможет мне помочь у меня еще была. Конечно, в городе сотни тысяч монахинь и это может быть простым совпадением, но что-то в глубине души подсказывало мне, что я думаю в правильном направлении. А это значит, что старушке придется ответить на многие вопросы о моем детстве.
- Спасибо огромное за гостеприимство и истории, - сжала я поморщенные руки Маргарет.
- Да не за что. Мне приятно поговорить с людьми. Редко ко мне захаживают незнакомцы.
- Вам стоит на двери вывеску сделать и у вас в разы прибавятся посетители. Я думаю, Фрэнк и Ребекка были бы рады знать, что их дело продолжает приносить людям пользу.
Маргарет улыбнулась и кивнула.
- Не прощаемся, – подмигнула я ей и поспешила уйти.
Впереди меня ждала дорога в храм Христа Спасителя, где мне предстоит серьезный разговор с сестрой Вайолет, которую до этого самого момента я считала самой честной, доброй и светлой женщиной на всем белом свете.
Глава 4
В моей голове все еще не укладывалось, до чего же хитрой оказалась сестра Вайолет. Я просто отказывалась верить в то, что она столько лет могла, не краснея врать мне прямо в лицо всю мою сознательную жизнь! Она столько раз заставала меня всю в слезах в особо тяжелые для меня моменты и тогда моим тогда единственным желанием было ощутить родительскую ласку. Пусть даже не в прямом смысле этого понятия, не рукой по голове, не добрым одобрительным словом и даже не взглядом со стороны. Мне было достаточно одного лишь знания, что у родителей были причины, по которым меня оставили, а не просто бросили под двери как негодного котенка.
Всю жизнь я жила с мыслью, что родителям я была не нужна и сестра Вайолет нашла меня на пороге храма по чистой случайности. А теперь получается что, вполне возможно сестра сама была замешена в деле с подкидышем и быть может, прекрасно помнит день, когда от меня отказались. Гнев сменял страх узнать правду, но я решительно хотела ее знать. Иначе что я получила, бросив свою жизнь в Букленде и предав дорогих мне людей? Не могла же я совершить очередную глупость в своей жизни. Родителей мне не вернуть, и с их отказом от меня я уже кое-как смирилась, но теперь я снова сталкиваюсь с предательством со стороны еще одного важного в моей жизни человека. Если я сдамся и не узнаю правды, то считайте, все мои мытарства были зря, и нет смысла больше оставаться ни в Нью-Йорке, ни возвращаться в Букленд. Снова я останусь один на один с собой и своим одиночеством.
В храме все осталось по-прежнему: те же деревянные потертые лавочки, те же иконы в позолоченных рамах, те же живые цветы, за обновлением которых старательно следили сестры, те же свечи и тот же запах ладана и воска. Казалось, что здесь время остановилось, и я снова почувствовала себя маленькой девочкой – той самой, когда я еще не знала, что такое интернат. Пожалуй, то было самое счастливое время в моей жизни и от него остались светлые и легкие воспоминания, в которые так приятно было иногда погружаться.