Сзади послышался шорох юбки.
— Добрый день! Надеюсь увидеть сегодня прекрасное па-де-де в вашем исполнении.
Пике обернулась и изумлённо охнула. Рядом с ней стояла улыбающаяся Элен в синем платье с ажурными рукавами. Густые локоны девушки, перевитые белой шёлковой лентой, струились до пояса.
— Элен-семпай! — восхищённо воскликнула Пике. — Вы… выглядите потрясающе!
— Спасибо, — с достоинством улыбнулась девушка. — Я пришла сказать, что собираюсь остаться здесь, за кулисами вместе с Хонма-сенсеем. Или, возможно, ненадолго пересяду туда, — она указала кивком на одну из лавок справа от сцены, где уже расположился Август-сама с женой, консультанты, помощник директора и несколько отличников-старшеклассников, любимчиков директора. — Однако будьте уверены, я пришла не только как зритель. Я останусь бдительной и найду способ помочь, если кто-нибудь захочет выкинуть фокус и помешать выступлению… Так что не волнуйтесь и думайте только о балете. Я хочу видеть вашу блистательную победу.
Быстро проговорив это и даже не дождавшись ответа от Пике или Факира, Элен стала спускаться вниз со сцены. Её слова подбодрили Пике и придали уверенности в себе.
— Всё верно. У нас с семпаем достаточно друзей, и они ждут нашей победы, поэтому я не должна подвести никого, — прошептала девочка одними губами так тихо, чтобы её не услышал даже стоящий рядом Факир.
Оркестр из-за занавеса грянул военный марш, а потом торжественно заиграл государственный гимн. Это могло означать лишь одно: на городскую площадь, наконец, прибыл король.
====== Глава 31. За кулисами и на сцене ======
Под оглушительные звуки оркестра, приветственные крики и громкие аплодисменты Их Величества с достоинством поднялись на возвышение и расселись по местам.
Пике вместе с остальными балеринами с любопытством выглянула наружу из-за занавеса, чтобы лучше рассмотреть королевскую семью, ибо до сих пор она их видела только на портретах.
Его Величество король Альберт оказался кареглазым мужчиной среднего роста, подтянутым и крепким, с коротко остриженными русыми волосами, тронутыми сединой, бородкой и усами. Возраст его неумолимо близился к пятидесяти пяти, но король оставался по-прежнему жизнерадостным и энергичным, словно двадцатилетний юноша.
Королева Ядвига являла собой полную противоположность мужу. Одетая в платье цвета шоколада с высоким кружевным воротником, с волосами, собранными в косу под тяжёлой диадемой, со сжатыми в тонкую линию губами она казалась много старше своих лет. Ей не исполнилось и сорока, но выглядела она ровесницей своего супруга. Глядя на суровое лицо королевы, трудно было представить её улыбающейся, однако никто бы не стал спорить с тем, что Её Величество красива.
Принц Мартин удивительным образом сочетал в себе черты обоих родителей. От матери он унаследовал приятную наружность, от отца — лёгкий нрав и жизнелюбие. Возможно, поэтому юный наследник престола так нравился многим девушкам. Пике удостоверилась ещё раз в популярности принца, когда стоящие рядом с ней балерины начали вздыхать и охать, шепча наперебой, какие у Его Высочества «чудесные глаза», «прекрасные волосы», «бесподобная фигура» и какой он «несравненный». Одним словом, «тот-самый-идеал».
Пике только покачала головой и тихо отошла в сторону. Ей было трудно разделить общие восторги по поводу принца, ибо совсем другие глаза казались девочке лучшими на свете. Подняв голову, Пике вдруг заметила, что Факир всё это время стоял позади неё, скрестив руки на груди, и с хмурым неодобрением взирал на спины восторженно охающих балерин.
Пике невольно улыбнулась, встретившись с ним взглядом:
— Считаете, наверное, что мы ведём себя глупо, да, семпай?
Факир отрицательно качнул головой.
— Но нелепо же выглядит, когда толпа девчонок пялится на одного-единственного парня, пусть он и принц?
— Это вполне в женском духе, — усмехнулся Факир.
— Так вот, значит, что вы думаете о девушках… — возмущённо начала Пике, но не договорила, потому что её решительно перебили.
— Я никого не осуждаю. Парни ведут себя так же. Если бы сюда приехала принцесса, у занавеса торчали бы одни мужские головы.
Пике с облегчением рассмеялась.
— Каждый раз, стоит мне только обидеться на вас, вы одной фразой ухитряетесь уничтожить всю обиду. Как вам это удаётся?
— Я лишь говорю то, что думаю, — пожал плечами Факир.
В этот миг музыка умолкла, а занавес начал медленно подниматься. Юные балерины, украдкой любовавшиеся принцем, испуганно брызнули в разные стороны.
Из первого ряда на сцену поднялся облачённый в торжественные одеяния Понсе-сама. Он исполнил хвалебный гимн неизвестного автора в честь короля, королевы и принца, затем плавно перешёл к истории Кинкан Таун, перечислил имена достойных жителей, совершивших когда-либо подвиги во славу родины, рассказал о традициях и процветающих ремёслах в городе, не забыв мимоходом похвалить себя за прекрасную работу по улучшению благосостояния народа… Наконец, в его монологе, изрядно утомившем всех, мелькнуло упоминание об Академии и, в частности, о балете. Все слушатели, включая короля и королеву, мысленно перекрестились и возблагодарили небеса за то, что блистательная речь, наконец, подошла к логическому завершению, но в этот момент Понсе-сама дал слово директору Академии.
Следующим на сцене возник льстиво улыбающийся отец Бертильды, и медоточивые восхваления в адрес королевской семьи теперь хлынули из его уст. Ульрих успел заснуть и проснуться, как и многие зрители, пришедшие полюбоваться балетом, однако речь Августа-сама практически не оставляла им шанса сделать это в ближайшие полтора часа...
Хонма-сенсей, стоя за сценой и в отчаянии закрыв лицо руками, беспомощно ждал, когда остановится бесконечный поток словоизвержения. К счастью, полноводная река директорского красноречия иссякла быстро и внезапно. Кто-то из задних рядов показал Августу-сама довольно грубой, но понятной жестикуляцией, что пора бы и честь знать, да и на лице короля появились заметные признаки неудовольствия. Август-сама заткнулся на полуслове, заторопился и свернул речь за пару минут, кратко описав суть и смысл ежегодных показательных выступлений, после чего откланялся и удалился, пригласив следом учителя балета.
Хонма-сенсей, в отличие от предыдущих ораторов, не собирался говорить долго. Он поприветствовал королевскую семью, коротко перечислил названия балетных номеров, подготовленных его учениками, и вызвал на сцену первую пару участников. Перед публикой появились светловолосый высокий парень и девушка в платье цвета весенней листвы. Оркестр заиграл музыкальную партию из балета про лесную фею, и выступления начались.
Хонма-сенсей с трепетом наблюдал за танцем своих подопечных, изредка поглядывая в сторону высокопоставленных гостей. По лицам тех было заметно, что они благосклонно принимают происходящее.
Принц Мартин не отрывал взгляда от сцены, наблюдая за каждым движением балерины и её партнёра. Случайно посмотрев в первые ряды, Пике заметила вдруг с удивлением, что Элен-семпай с не меньшим вниманием глядит на принца. В глазах девушки светились тепло и нежность.
Музыка умолкла. Танцоры остановились, в волнении ожидая реакции публики... Грянули аплодисменты. Общий восторг разделила даже королева Ядвига, несколько раз сдержанно хлопнув в ладоши. Парень с девушкой низко поклонились всем и скрылись за кулисами.
Следующей была пара участников, представившая па-де-де из балета о царевне, попавшей в плен к дракону и спасённой рыцарем. Этот номер по его завершении вызвал бурю оваций. Принц встал с места и одарил выступавших своим вниманием, пообещав, что непременно запомнит их имена, так как они оба подают надежды.
Далее ученики Академии показали королевской семье отрывки из балетных постановок о Белоснежке, Русалочке, Дюймовочке, коварном Эльфе и добром Гноме…
После седьмой пары выступающих был объявлен антракт, поскольку королева пожаловалась на голод и жажду. Ей захотелось попробовать свежих фруктов и прохладительных напитков, и в этой просьбе, разумеется, Её Величеству никто не посмел отказать. Мэр отдал приказ, и слуги моментально принесли и поставили перед королевой всё, что она пожелала, и даже больше. Откушав фруктов и утолив жажду, королева молча подняла руку, подавая тем самым знак, что готова смотреть продолжение выступлений.