– Ну, конечно, – равнодушно произнесла вдова. – Денег уже нет.
– Сколько там было? – поинтересовался Гуров.
– А я считала? – пожала плечами Горохова. – Тысяч десять, пятнадцать. Может, больше.
– Рублей?..
– С ума сошли? – Женщина вскинула на сыщика удивленные глаза. – Долларов, конечно.
Дрожащими руками под шепоток понятых Горохова достала из опустевшего сейфа довольно объемную шкатулку. Раскрыв ее, вдова бросила шкатулку на широкую кровать. Деревянная резная вещица перевернулась в воздухе и упала набок, открывая всем свою пустоту.
– Что было в шкатулке? – задал формальный вопрос Гуров.
– Драгоценности, конечно, – фыркнула Горохова. – Не леденцы же я в ней хранила.
– Какие драгоценности? – слегка повысив голос, поинтересовался сыщик. Гуров почувствовал, что женщина буквально балансирует на грани нервного срыва и истерика может разразиться в любой момент. – Опишите их.
– Платиновое кольцо с сапфиром. Такое же ожерелье. Бриллиантовое колье, несколько пар золотых серег, несколько цепочек… Да какое это сейчас имеет значение?! – взорвалась наконец Горохова. – При чем тут драгоценности? У меня мужа убили. Вы это хоть понимаете? А, чурбан вы бесчувственный?
– Сержант, составьте протокол и дайте понятым подписать. Доктор, успокойте Екатерину Герасимовну, – лишенным эмоций голосом проговорил Гуров. – Все. Все вышли из комнаты…
Доктор бросился в спальню успокаивать женщину, забившуюся в истерике, а остальные поспешили покинуть помещение. Пока врач возился с Гороховой, тело ее мужа вынесли из квартиры, отправив на экспертизу. На полу остались лишь очерченные мелом контуры тела да лужа крови, которую, естественно, никто не собирался вытирать. Гуров терпеливо ждал, пока вдова банкира успокоится и сможет подписать протокол. Эксперты один за другим, закончив работу, покинули квартиру, и вскоре сыщик остался в гостиной один.
– Ну, что скажешь, Лев Иванович? – раздался из прихожей голос Гойды. Следователь прошел внутрь квартиры. – Ограбление?
– И это тоже, – неопределенно ответил Гуров. – Потом обсудим. Допросил?
– Складно поют, – хмыкнул Гойда. – Ты когда в главк?
– Сейчас. Как только Горохова успокоится и подпишет протокол. – Сыщик пожал плечами. – Больше тут делать нечего.
– Так оставил бы для этого какого-нибудь сержанта, – удивился следователь. – Зачем самому такой ерундой заниматься?
– А то ты генерала не знаешь, – фыркнул Гуров. – Всю плешь за этот протокол проест. Потом ни одно средство от облысения не поможет.
Горохова, поддерживаемая под руку врачом, вышла из спальни минуты через три. Она извинилась перед Гуровым за свою несдержанность и, не глядя, расписалась в протоколе. Сыщик в силу своей работы привык не доверять никому. И меньше всего на него влияли спонтанные человеческие эмоции.
Гурову приходилось видеть и не такие представления. Поэтому кажущаяся искренней печаль Гороховой по мужу для него абсолютно ничего не значила. Сыщик еще раз сухо выразил свои соболезнования и попрощался, пообещав непременно еще встретиться. Вдова лишь пожала плечами. Дескать, вам виднее. Гуров никак не отреагировал на этот жест и вышел на лестничную площадку к ожидавшему его Гойде.
– Ну, что? Поехали в главк, побеседуем? – спросил следователь. – Или у тебя еще какие-нибудь планы на сегодня?..
– Да нет. Ничего срочного, – усмехнулся Гуров и застыл, посмотрев наверх. – А это что такое?
Прямо напротив лифта, почти под потолком, чернело довольно большое пятно. Может быть, сыщик и не обратил бы на него внимания, но обгорелый участок стены приходился как раз на то самое место, где проходили провода системы сигнализации, ведущие в квартиру Горохова.
– Проводку, похоже, закоротило, – предположил Гойда, вглядываясь в обугленное пятно.
– А почему же тогда сигнализация в квартире не сработала? – ухмыльнулся сыщик и попросил: – Игорь Федорович, не в службу, а в дружбу спроси у кого-нибудь стул и спички. А я пока экспертов постараюсь вернуть.
Гуров оказался прав. Концы закоротивших проводов были сильно оплавлены, но их взаимное положение наводило на мысль, что, прежде чем оплавиться, провода были обрезаны. Гуров дождался экспертов и приказал им сделать соскребы со стены и взять на анализ кончики закоротивших проводов. Лишь после этого они с Гойдой спустились вниз в машину, к поджидавшему друзей Крячко.
– Что узнал, Станислав? – поинтересовался Гуров, едва закрыв за собой дверку.
– Черта лысого, – буркнул Крячко. – Все как один утверждают, что буквально перед моим приходом на свет родились…
– Посмотри, Игорь Федорович, какая акселерация у нас в стране пошла, – съязвил сыщик, обращаясь к Гойде, и добавил: – Ничего, Стас, думаю, завтра у них проснется память предков и они расскажут тебе все самое знаменательное, что случилось со времен от всемирного потопа и до твоего благословенного пришествия.
– А ты чем займешься? – хитро прищурился Крячко. – Будешь с Орловым в подкидного дурака играть?
– Не буду, – заверил друга Гуров. – Ведь ты будешь искать свидетелей. Так что дурака, чтобы подкидывать, у нас не будет…
– Ну, спасибо! – возмутился Станислав. – Бедного всяк норовит обидеть.
– Не воруй чужие фразы, – рассмеялся Гуров. – Стас, ты не переживай. Работы с этим банкиром хватит нам всем, да еще со стороны придется людей привлекать. Так что если у кого и будет время поиграть в дурака, так это у нашего киллера-невидимки.
В час пик центральные районы Москвы, как всегда, были жутко перегружены транспортом всех мастей и расцветок. Преобладали, конечно, иномарки, среди которых гуровский «Пежо» не выглядел белой вороной. Но и отечественных «жигулят», «Волг» и «Газелей» вполне хватало. В общем, сквозь эту толчею транспорта друзья добирались до Петровки гораздо дольше, чем затратили времени на поездку оттуда.
Одного взгляда на старого друга и начальника хватило сыщику для того, чтобы догадаться о звонках сверху, донимавших Орлова по крайней мере последние полчаса.
– Что нарыли, сыскари? – задал вопрос генерал, едва Гуров переступил порог.
– Труп банкира с двумя дырками в разных частях тела, ваше высокопревосходительство, – щелкнув каблуками, ерничая, доложил сыщик, – и одну вдову, оставленную злоумышленником без средств к существованию.
– Лева, ты у меня уже вот где сидишь! – Орлов постучал ребром ладони по кадыку. – Что вы с Крячко из всего представления устраиваете?
– Я-то тут при чем? – удивился Станислав. – Его превосходительство господин полковник в отвратительном настроении, а я все шишки собираю. Произвол творить изволите, господин генерал-лейтенант!
– Ну так что вы там обнаружили? – Орлов решил не вступать в словесную перепалку, поскольку знал, что окажется проигравшим. – Докладывайте. И разойдемся по домам.
– Да докладывать, собственно говоря, и нечего. – Гуров вновь уселся к окну. – Похоже на непредумышленное убийство при ограблении. Хотя только похоже…
Вопреки обещанию «доложить и разойтись по домам» разговор в кабинете Орлова затянулся допоздна. Мария во время спектакля зря старалась рассмотреть мужа среди зрителей. Зря прождала и его машину по окончании спектакля. Гуров так и не появился. И Мария уехала домой на такси.
Тем для обсуждения оказалось более чем достаточно. И хотя Гуров обычно старался избегать предварительного построения версий, в этот раз генерал настоял на своем. Из-за этого сыщик вернулся домой совсем поздно. И ждал его лишь остывший ужин на столе…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Этим утром, пожалуй, впервые за лето почувствовалось приближение осени. И дело было даже не в легкой прохладе, голубой бездне неба и распустившихся на грядках гладиолусах. В самом воздухе витало волнующее с детства ощущение приближения сентября, который всегда вместе с первым школьным звонком приносил ожидание начала нового этапа жизни.