– Дорогой мой Костя, последняя практика мне не нужна, потому что я не буду сидеть в обсерватории у большого инкрата. Фактография меня не привлекает.
– А что тебя привлекает?
Тут в приоткрытую дверь заглянула невысокая, плотно сбитая загорелая девушка. Произнесла звучным голосом:
– Вся честная компания в сборе?
– Заходи, Тоня, – отозвалась Марта.
Тоня Горина, студентка института связи, вошла танцующей походкой. Все, казалось, двигалось в ней – пышно взбитые черные волосы, серьги, брови. Платье при каждом шаге меняло цвет и как бы рассыпало искорки.
– К философам на вечер собралась, Тонечка? – спросил Буров.
– Очень нужны мне философы, у них скучища вечно, нет, я мимо шла и вспомнила. Я днем дежурила, и был разговор с Луной-2. Завтра утром, в восемь с чем-то, наши возвращаются с практики – навигаторы и инженеры.
– О! Алешка, значит, прилетит, – оживился Веригин. – Очень кстати! Алешка переубедит Илью.
– Чем же это, интересно, он меня убедит? – тонкие губы Бурова приняли насмешливое выражение. – Историческими параллелями, что ли? – Он сунул в дорожную сумку сложенную таблицу.
– Больше никаких новостей? – спросила Марта.
– Больше нет. – Тоня направилась к двери. – Ах, ну да, твой Федор ушел в рейс к Юпитеру, разве ты…
– Знаю, – кивнула Марта. – Я знаю его расписание. Я просто думала…
– Ясно, ясно. Очень забиты линии связи с Луной, ну просто до отказа, и Федору, наверно, не удалось получить даже полуминутного разговора. Не огорчайся, Мартышечка.
Марта благодарно улыбнулась Тоне.
– А ты все еще на практике? – спросила Инна. – Что-то затянулась она.
– Уже не на практике. – Тоня обеими руками взбила прическу, карие глаза ее смотрели весело, победоносно. – Меня взяли в ССМП на постоянную работу.
– А как же институт?
– Ну что – институт? У меня система восприятия низковата. Я примитивная! – Тоня засмеялась. – Зато у меня дикторский талант: голос, выразительность, ну и все такое. Меня видят на экранах пилоты дальних линий, колонисты Марса, вообще люди, оторванные от Земли, так вот – надо, чтобы им было приятно видеть и слышать. Тут я выдержала испытания. Чего же зря занимать место в институте?
– Тонечка, прелесть моя! – воскликнул Буров. – Да ты вовсе не примитивная, ты умница. Разреши поцеловать в щечку.
– Не разрешаю! – Тоня со смехом выпорхнула за дверь.
– Что, развеселился, союзницу нашел? – сказал Веригин. – Неубедительно, Илья. У тебя-то система восприятия повыше, чем у Тони.
– Тогда давай сформулируем так: я не подхожу ни под одну из нынешних систем обучения. И на этом закончим разговор.
Буров выгреб из стенного шкафа еще несколько книг, рубашек, кассет и побросал их в сумку.
– Постой, так нельзя, все помнется. – Инна принялась перекладывать вещи в сумке.
– Единственный человек, который меня понимает! – Буров потрепал Инну по плечу. – Что вы приуныли, ребята? Все идет правильно, поверьте. Жаль покидать привычные стены, это так, но – пора приниматься за дело.
Помолчали. Потом раздался тоненький голос Инны:
– Ты хочешь уехать сегодня?
– Конечно. Чего тянуть?
– А гонки? Послезавтра гонки, ты ведь собирался…
– Да, гонки! – Буров остановился посреди комнаты морща в раздумье лоб. – Хм, гонки. А верно – погоняться напоследок…
От места приземления рейсового стали прибывать вертолеты, толпа лунных пассажиров направилась к белым террасам космопорта.
– Вон Алешка! – Марта сбежала с террасы и понеслась навстречу.
Морозов – высокий, в сером летном комбинезоне, с непокрытой русой головой – шел, заслонясь ладонью от утреннего солнца, бившего в лицо.
Инна, Буров и Веригин, стоявшие у балюстрады, видели, как просиял Морозов. Он подхватил Марту под руку, они оживленно заговорили. Морозов вытащил из кармана кассету и протянул ей. Было видно, как Марта, торопливо отойдя в сторонку, вытянула из кассеты крохотный патрончик и сунула себе в ухо.
Морозов постоял немного рядом с ней, а потом медленно пошел к террасе. Спустя минуту он тряс руку Инны, обрадованно хлопал по плечам Веригина и Бурова.
– Какой красивый, – сказала Инна, разглядывая прикрепленный к морозовскому комбинезону значок «Лунный альпинист» с изображением серебряной горы на фоне черного неба. – Ты лазил на Гюйгенс? Молодец, Алеша!
– А что? – Морозов приосанился. – Мне к лицу, правда ведь?
– Истинная правда, – подтвердил Буров. – Значок придает тебе индивидуальность.