– Лучше в Таллин, – сказал Буров. – Да я на днях поеду туда по делам, могу сообщить в Эпрабалт о вашей находке.
– Что такое Эпрабалт? – спросил Витька.
– Экспедиция подводных работ на Балтийском море. Ну как, тебе не страшно было?
– Н-нет. – Витька ухмыльнулся: – А здорово мы поплавали!
Над Аландами бушевал шторм. Свирепо выл ветер, море кидалось на гранитные берега острова, взметывало над серыми скалами седые космы пены. Дождь то переставал, то припускал с новой силой.
Утром заявился Буров.
– Все живы? В море никого не снесло?
– Нас-то не снесло, – сказал Морозов, – а палатку чуть не сорвало. Давай-ка закрепим ее по-штормовому. – И он ворчал, натягивая рвущуюся из рук оттяжку: – Надо было ехать на Кавказ, как я предлагал…
После завтрака Марта ушла на станцию к Инне – никак они не могли наговориться досыта, старые подружки. А мужчины, еще раз убедившись, что все хорошо закреплено, укрылись в палатке от хлынувшего дождя. Они лежали на койках и разговаривали, а Витька сидел возле лампы и читал толстую книгу.
Морозов рассказывал о работах, ведущихся примерно в десятке лабораторий в разных странах, о попытках – равно безуспешных – создать тау-аккумулятор.
– Новый подход какой-то нужен, – сказал Буров. – Груз старых идей камнем висит на шее человечества. Благо, она, шея, выносливая… У нас ведь как? Поиск нового отождествляют с совершенствованием техники поиска. И бросают на эту технику больше сил и средств, чем на сам поиск.
– Но без соответствующего уровня техники открытие вообще не состоится, Илья. Вспомни Ломоносова: гениально предугадал, что луч света может отклоняться магнитным полем. Но потребовалось два с половиной века, чтобы появилась техническая возможность создать телевизор.
– Великие идеи всегда в той или иной мере перерастают свое время. Извини за трюизм. Но вот тебе другой пример, раз уж ты так любишь исторические параллели. Древние римляне были великолепными строителями, но чувства нового у них не хватало. Они строили водопроводы огромной протяженности, но как строили? Чтобы все время был уклон от источника к потребителю. Воздвигали в долинах высочайшие мосты – лишь бы не потерять высоты.
– Просто не подметили в природе сообщающихся сосудов.
– Вот-вот. Не хватило наблюдательности, а заодно и воображения. Для эксперимента ведь было достаточно иметь метр бараньей кишки. Зато у них были технические возможности, столь дорогие твоему сердцу.
В шорох дождя вдруг ворвались тоненькие гудки вызова. Морозов с сомнением посмотрел на свой видеофон, лежавший на столике.
– Да выключи его, – посоветовал Буров.
– Понимаешь, это может быть Заостровцев. Я ему вчера звонил, и он обещал подумать и ответить. – Морозов потянулся за видеофоном, нажал кнопку ответа. Увидев на экране седую шевелюру и розовое улыбающееся лицо, сказал по-английски: – Доброе утро, Коннэли. Вы прекрасно выглядите.
– А я не сразу вас узнал, Морозов, – ответил голос президента Международной федерации космонавтики. – Даже подумал, что ошибся номером и попал к какому-то мулату. Где это вы так загорели?
– Я в отпуске, дорогой Томас. Я загораю, насколько позволяет солнце Аландских островов, и не думаю ни о каких делах… Да, понимаю, но я еще на сессии ответил вам совершенно ясно. Нет, не переменил… Знаю и понимаю всю важность, но… Я назвал вам нескольких превосходных пилотов, которых можно рекомендовать… Нет, Коннэли, нет. Окончательно. До свиданья.
Выключившись, Морозов несколько секунд смотрел на погасший экран, потом положил видеофон на место.
– Насколько я понимаю аглицкое наречие, ты отказался от участия в Третьей Плутоновой? – спросил Буров.
– Да, отказался. В конце концов, мне за сорок. Есть пилоты помоложе и получше, чем я.
– Безусловно. Правда, у них нет твоего опыта, но… В общем, это твое дело, Алеша.
– Вот именно. Так о чем мы… о технических возможностях? У меня нет никаких сомнений, Илья, что мы овладеем тау-энергией. Даже если Плутон окажется абсолютно недоступным и мы ничего не сумеем там узнать, – все равно мы научимся аккумулировать и трансформировать тау-энергию.
– Да и я не сомневаюсь. Когда-нибудь научимся. Но, пока не поздно, надо хорошенько подумать о последствиях.
– Что ты имеешь в виду?
– То, о чем не очень-то задумывались предки: нарушение кругооборота природы, рост энтропии… Они создали паровую машину, но не предвидели, не могли предвидеть, что это повлечет за собой истребление лесов. Двигатель внутреннего сгорания был отличным изобретением, но – мы до сих пор не можем очистить атмосферу…