Удивительно, почему стоматолога до сих пор никто к себе не привязал? Почему его никто так и не соблазнил? Не женил на себе… не нарожал детишек полный дом? Его же красоту не скрыть под маской врача и широкие плечи на спрятать больничным халатом. Он словно заморский принц или шейх, которому хотелось отдаться в рабыни.
Пока Эдгар смотрел куда-то в пространство, будто сквозь Лану, она потянулась и поцеловала его в губы. Осторожно скользнув языком по контуру, не давила, а лишь позволила ему ответить. Горячее дыхание со свистом толкнулось в лицо, глаза напротив загорелись, ноздри затрепетали, и Эд с резким выдохом, придерживая спину, перевернул девушку на диван и навис крупной тенью.
Мир трепетал в очертаниях крупной фигуры, кружился в золотистом сиянии, что притаилось в глубине глаз мужчины.
Стащив его рубашку через голову, Лана замурчала от удовольствия и медленно провела ладошками по широкой напряженной груди. Кисейно-нежно, словно хотела перебрать, как бисер, каждую трепещущую клеточку, прочувствовать ленты натянутых мышц, словно желала слиться с мощью мужчины, чтобы он поглотил ее волю, накрыл собой, спрятал от жестокого внешнего мира.
Прикасаться к коже Эдгара — настоящее блаженство. Бархат под пальцами наэлектризовывался и распалял внутри дивное чувство наполненности и бешеной тоски, желания получить нечто большее. Царапнув ноготками по ребрам, впилась сильнее в упругие мышцы пресса, испытывая радость. Эд тихо застонал над ухом, а Лана перевела ладони чуть выше и ближе к центру, прислушалась, как бьется под ребрами мощное сердце. Каждый стук, как колокол. Каждый порывистый вдох и сиплый выдох, как разрешение идти дальше.
Эдгар отвечал на ласки отчаянно, шаря ладонями по девичьим плечам, стягивая с плеч платье, грубо, настойчиво массируя ключицы, перебираясь руками к груди. Он тоже слушал, поняла Лана. Как тарабанит ее сердце, срываясь с цепи, теряя ритм, спотыкаясь, когда мужские пальцы осмеливались погладить, сжать сильнее спрятанные под тонкой тканью платья полушария.
Она не дышала. Эд не выдыхал.
Лана едва не теряя нить реальности, перебежала пальцами на его спину, чувствуя, как отзывчив он на любое прикосновение, как мелко дрожит и пунктирно дышит. Царапнула вдоль позвоночника, ноготками вниз, шалея от мощи и выраженных бугров мышц. Скользнула указательным пальчиком в ложбинку на пояснице и замерла под плотно затянутым поясом.
Его запах, многогранное амбре с нотками цитруса, свежестью чайного дерева и терпкостью белоснежного мускуса, выкручивал и ломал барьеры. Лана заметила, как безумно горят жёлтые глаза, как мужчина облизывает пересохшие от рваного дыхания губы. Это было приятно: осознавать, что она нужна ему также сильно, как он ей. Никаких сомнений — он тот самый.
Мужчина наклонился, тёмные волосы упали на высокий лоб, а глаза полыхнули, напоминая маленькие солнца. Эдгар будто намеренно водил Лану по краю безумия и не позволял шагнуть за грань. Это мучило, злило, но и настраивало на одну с ним тональность. Она потянулась сама, обвила крепкую шею руками и прижала к себе, настаивая на поцелуе. Оставаясь в миллиметре от его губ.
Вот я. Вся твоя.
Луна щедро поливала его смуглую кожу золотом, и на ней распустился красочный узор в виде чешуи.
Невероятно!
Вот что значит вожделение вперемешку с хмелем, и не такое покажется.
Прикрыв веки, Лана выпустила тихий стон, и тёплое дыхание пробралось по шее к подбородку, перебежало к виску, а затем вернулось к губам.
Целуй же!
Эд лишь обжег подбородок горячим прикосновением кожи к коже, переместил губы куда-то вверх, чтобы тут же спрятаться в ее волосах и задышать тяжело и часто. Длинные пальцы чувствительно помяли локоны, а нежные поцелуи замерли, чтобы потеряться, разбежаться мурашками по телу. Остыть.
Все ещё держится на расстоянии, будто не может перейти черту.
Желанный недосягаемый десерт. Лана готова вступить в настоящую битву за ласки, ухаживания и… порывистый низкий хрип над ухом. И именно ему, Эдгару, хотела подарить то, что хранила столько лет. Невинность. Да и она всегда знала, что появится особенный мужчина, которому Лана отдаст все.
Сердце и душу в том числе.
Впившись пальцами в каштановые волосы, она неосознанно прикоснулась к жарким губам Эда. Плотно. Отчаянно. Так долго ждала этот миг, что больше не было сил сдерживаться. Сама сделала шаг, сама настояла и вырвала его ответ. Тихий поверженный вздох обжег кожу, и теплый язык, приоткрыв губы, скользнул в рот: нежно, осторожно, робко.