Вот и сегодня с утра царская охрана оцепила большой участок, на котором должны были состояться скачки. На месте начала (и одновременно окончания) гонок собралась огромная толпа народа, обсуждающая достоинства каждого животного, которое должно было принять участие в гонке. Было известно, что у царя появился верблюд, который бегает так быстро, что на лошади не догнать. Был объявлен приз победителю – красивая белокожая наложница, при виде которой у участников потекли слюнки от вожделения, а впридачу к ней огромная золотая чаша.
Самые знатные зрители, а также жены царского гарема и его наложницы, расположились под большими дающими тень шатрами, потягивая напитки и наблюдая за бегами.
Сначала на укороченной дистанции соревновались дети, получившие сладкие призы. Затем, наконец, очередь дошла до главного приза. Несколько десятков участников расположились рядами. Прозвучал сигнал трубы и гонка началась. Царь Шаркалишарри с оживленным лицом, уцепившись за верблюда, ожег его тонким хлыстом. Поднялись клубы пыли, скрыв участников гонки от многочисленных наблюдателей. Сначала верблюды бежали плотной массой, даже мешая друг другу, затем стали растягиваться по трассе.
К большому повороту, показывающему, что первая половина дистанции пройдена, царь пришел уже выигрывая сотню верблюжьих корпусов у нескольких ближайших конкурентов. Его ожидания оправдались – верблюд под ним был чудо как хорош! Ноги его двигались без устали, унося царя все дальше от конкурентов. Скоро они все скрылись далеко позади из царских глаз. Обрадованный Шаркалишарри подгонял верблюда, стремясь оторваться еще дальше от конкурентов, и без того находящихся настолько далеко, что были вне поля зрения.
Увлеченный скачкой, он не заметил, как из-за дюны, мимо которой его только что пронес верблюд, на свежих верблюдах выехали два всадника с закрытыми шарфами от пыли лицами, так же, впрочем, как и у царя и у других участников гонки, и начали стремительно догонять его. Участь всех отставших в верблюжьих бегах – вдоволь наглотаться пыли, поднятой ногами впереди идущих верблюдов. Не хочешь глотать пыль – будь впереди, будь победителем. В противном случае изрядная порция пыли тебе обеспечена.
Царь почуял погоню, когда она была уже в нескольких шагах позади. Обернувшись, он увидел двоих человек, также подгоняющих верблюдов, уже почти настигших его и обходящих с обеих сторон. Шаркалишарри немало удивился – как это они умудряются заставить своих верблюдов уже к концу гонки бежать так быстро? Он попробовал еще больше ускорить своего дромадера, но уставший верблюд быстрее бежать уже не мог. А двое наездников уже поравнялись с ним. Один из наездников, находившийся справа от царя, что-то крикнул, повернув к нему закрытое шарфом лицо. Шаркалишарри, не переставая погонять животное, повернул голову в его сторону, собираясь переспросить, о чем тот кричал, но в это время второй всадник, воспользовавшись тем, что царь отвернулся, резко взмахнул рукой с зажатой в ней тяжелой бронзовой дубинкой, которую он до сих пор скрывал, пряча за телом верблюда. Она ударила в висок царя, раздробив ему голову. Всадники продолжали скачку, зажав верблюда с уже мертвым царем между собой. Один из них освободил ближнюю к нему ногу царя от стремени. Всадники разъехались, ожегши верблюда с мертвым седоком плетьми с обеих сторон, выпуская его вперед. Тело царя завалилось на бок и свесилось с одной стороны мчавшегося уже в диком испуге верблюда, удерживаясь ногой в стремени, руками и головой ударяясь о встречные кочки. А всадники повернули своих верблюдов в сторону и бесследно растаяли за ближайшей дюной.
Крик ужаса вырвался у зрителей, когда обезумевший верблюд с мертвым царем появился в поле их зрения. Окровавленная голова царя была разбита о кочки до неузнаваемости. Поднялась страшная суматоха. Верблюда с трудом удалось поймать. Тело царя сняли и тут же лекари начали осматривать его. Гонку остановили. По следам верблюда направились следопыты, который обнаружили следы еще двух верблюдов, выходящих из-за одной из песчаных дюн, идущие затем с двух сторон он следов царского верблюда и скрывающихся затем за другой дюной. Далее шла травянистая почва, и обнаружить, куда ушли эти верблюды, не представлялось возможным.
Параллельно с этим лекари ощупыванием обнаружили, что у царя раздроблен висок, причем раздроблен несколько высоко для того, чтобы получить такое повреждение от ударов о небольшие кочки. Сразу же пополз слух, что это ловко подстроенное убийство.
Убитые горем и разгневанные многочисленные царские жены требовали мести. Они искали, кто мог стоять за этим убийством, и имя Абиратташа, верховного жреца бога Амар-утука, повторялось все чаще и чаще. Тем более что он отсутствовал на скачках. Более того, выяснилось, что там не было ни одного жреца вообще. Разъяренные жены тут же потребовали от командующего гарнизона города Салманара военной силой уничтожить гнездо убийц, расположенное в зиккурате бога Амар-утука, не оставив там никого живого. Самому же Салманару старшей женой царя был обещан пост командующего армией страны. Он тут же убыл в городской гарнизон, чтобы поднять солдат.
Тело царя завернули в материю и в сопровождении стенающих жен повезли во дворец.
6. Сражение у зиккурата
Еще было светло, когда в городе начались беспорядки. Городская стража, начавшая было наводить порядок на улицах, внезапно ушла обратно в казармы. Толпы народа бегали по улицам, призывая к насилию и грабежу в отношении ближайших царских советников. Кое-где запылали их дома, вспыхивали яростные схватки. Жрецы заперли храмовые ворота, опасаясь нападения на зиккурат.
Скандинав, выполняя распоряжение верховного жреца ни на шаг не отходить от посла, расположился в углу большого кабинета. Верховный жрец Абиратташ, еще несколько жрецов высокого ранга и посол Хутрап тихо беседовали, удобно устроившись за столиком, когда к ним вбежал взволнованный жрец в боевом снаряжении с оружием в руках.
– Войска подходят к воротам храма, – быстро сказал он.
Жрецы переглянулись между собой.
– Какие войска, откуда? – спросил один из жрецов.
– Солдаты. Привел их Салманар, командующий городского гарнизона. Их более тысячи человек.
– Быстро, слишком быстро! – вскочив с места, покачал головой Абиратташ, – немного времени нам не хватило! Надо продержаться до утра! Какими силами мы располагаем?
– Двумя сотнями жрецов и несколькими сотнями корпуса городской стражи. Она полностью поддерживает вас и уже находится у подножия зиккурата.
– Вооружи всех, кого только можно! – скомандовал верховный жрец, – помощь уже на подходе. Надо продержаться до ее прибытия! Утром здесь будут отряды жрецов из других храмов и войска, поддерживающие нас. Позови на совет командиров стражников.
И жрецы в полном составе быстро покинули кабинет.
Скандинав вопросительно глянул на посла.
– Этими вечером и ночью определится дальнейшая судьба Кадингира и всего мира, – сказал Хутрап, – я тоже должен был бы взять оружие, но мне нельзя вмешиваться во внутренние дела чужой страны. Ты же здесь не чужой.
Еще через какое-то время скандинав был уже на обширной площади перед зиккуратом. На ней царила полнейшая неразбериха. По всем направлениям бегали жрецы с оружием и без него, здесь же толпами стояли городские стражники, вооруженные мечами и луками. Лишь у небольшого числа стражников был опыт ведения боевых действий, у жрецов такого опыта не было вовсе.
Окинув галдящий табор взглядом, скандинав бросился к ближайшей группе стражников.
– Кто вами командует? – спросил он.
– Десятник, вот он, – с опаской глядя на светлокожего мощного гиганта, вытолкнули стражники одного из своих рядов, – а больше мы ничего не знаем.
– Построй их в шеренгу, – приказал десятнику гигант.
– А ты кто такой, что здесь командуешь? – едва успел спросить десятник, как сильнейший удар сбил его с ног и у своего горла он увидел острие меча.
– Так мне представиться или сделаешь все сразу? – с угрозой в голосе спросил разъяренный гигант, казавшийся воплощением злых сил.