— Пожалуйста, помоги. — неведомо к кому обращаясь, упрашивала высшие силы. Где-то у входа послышался грохот. Неужели что-то обрушилось…?
— Ты тут?! Настя! — голос с нотками медвежьего рыка узнала сразу. Артем!
По щекам катились градины слез. То ли от испуга, то ли от дыма.
— Я тут. — глотая ядовитые пары угарного газа, просипела. — Тут.
А дальше в голове помутнело так сильно, что я перестала соображать, что именно происходит. Какой-то шум, голоса, темнота.
И сильные руки, которые заботливо ухватили мое тело, ставшее в миг невесомым. Мне казалось, что я засыпаю. И только самые мельчайшие крупицы здравого смысла противились до последнего.
— Пашку. — прохрипела одними губами. — Пашку вынеси.
Но мужчина обхватил нас обоих, утаскивая к выходу за собой.
Уже через доли мгновений в нос ударил отрезвляющий свежий воздух.
— Глаза открой! Открывай глаза! — сердито прикрикнул мужской голос, а большие ладони не сильно отхлестали меня по щекам.
Я вцепилась пальцами в сырую пожухлую траву. Почувствовала, как сижу на холодной земле.
Не понимала, сколько прошло минут прежде, чем я осознала, что происходит. Распахнула глаза, когда Пашка отчаянно начал рыдать. И увидела, как полыхает наш дом. Словно одна из тех спичек, которые сегодня я вложила в руку нежданного гостя.
Зажмурилась, пытаясь прогнать навязчивое видение, но оно исчезать не желало. Дом и правда горел. Из треснувших кухонных окон уже струились языки пламени. Много ли деревяшке нужно, чтоб вспыхнуть?
— Тихо, тихо, все хорошо. — все те же сильные руки мужчины прижали меня к себе. А затем он снял с себя куртку, набросив ее на меня. Только потом я поняла, что сидела на улице в одной тонкой сорочке в цветочек. Пашка же закрывал ладонями сырое лицо, глотая глухие всхлипы.
Мы все прекрасно понимали, что в свой дом я и Пашка уже не вернемся. Пожарная машина до нашей глуши будет ехать пару часов. За это время он выгорит дотла.
Я посмотрела по сторонам. Увидела, как возле нас стал собираться народ. Кто-то ахал и причитал. Пара мужиков бросились поливать дом ведрами, но это все равно ничему уже не поможет, поэтому большинство просто смотрело, оставаясь на страже, и готовясь дать огню отпор, если он решит перекинуться на другие дома.
— Насть, — брат прижался ко мне сильнее. — Что нам теперь делать?
— Не плачь. — я сглотнула горечь во рту. — Все будет хорошо. — произнесла, сама плохо веря в собственные слова.
5. Настенька
— Идем. — строго произносит Артем, поднимая меня с земли. Пашку он ухватывает за шиворот майки, потому что видит, что простые утешения сейчас не помогут. Мальчик в шоке, и этим обоснованы горькие детские слезы. — Идем, идем. — подгоняет мужчина. — Нечего вам на это смотреть. Согреться нужно.
Я не противлюсь, хоть ноги и отказываются уносить меня от пожарища. За пару минут пламя охватило весь дом, превращая наше жилище в огромный костер. Никто теперь не сможет помочь. Никто не сможет исправить то, что произошло.
Давлю жалкий всхлип и плетусь за Артемом. Он ведет меня с Пашкой к своему дому.
Замираю у входа в большой нерешительности. Сильно сжимаю ладонь братишки.
— Не обижу. — коротко произносит мужчина, обернувшись и посмотрев мне в глаза. — Не бойся.
Киваю. Переступаю порог веранды.
На кухне у Артема просторно и чисто. Мебели не много, наверное, только то, что осталось в наследство от прежнего хозяина дома. Я озираюсь по сторонам, обхватив себя руками. Тело дрожит до сих пор, в голове стучит кровь — последствия отравления запахом.
— Садитесь за стол. — командует новый сосед. Торопится достать из холодильника бутерброды, греет воду для чая. А потом уходит в дальние комнаты.
Пашка смотрит на меня с тоской. Безмолвно спрашивает, как дальше быть. Я с нежностью глажу его по щеке и поправляю сползшее с плеч одеяло.
— Не грусти. — тихо произношу и усаживаю его за стол. Неловко, конечно, орудовать на чужой кухне. Но нужно хоть чем-то отвлечь братишку, поэтому я ищу в ящиках чашку и наливаю мальчику чай.
— Пей. — разговариваю как будто на автомате. Голова все никак не может поверить в то, что произошло. Слишком страшно все это. Слишком неожиданно. В окна, из которых хорошо виден наш, уже почти выгоревший дотла дом, стараюсь не смотреть. Сборище народу вокруг него начало потихоньку рассасываться. Теперь год еще будут обсуждать новость — сироты погорельцами стали.
На кухню вернулся Артем со стопкой одежды в руках.