— В этом мире нет столь жесткого противостояния, здесь нет столь резкого разделения, но зато интриги этого мира куда более изощрённые, — безликий наклонил голову.
— Я хочу просто жить и наслаждаться жизнью, разборки кланов меня не интересуют...
— Ты не сможешь оставаться в стороне, это невозможно, — мне показалось, что из-за маски раздался смешок. — Как уже говорилось, я помогу некоторые известные тебе заклинания перенести на существующую матрицу. Например, водный хлыст практически ничем не отличается от известного тебе. Можешь попробовать, все-таки это прекрасное оружие, пока основные элементы магии тебе недоступны.
— Я попробую, — я как мог вглядывался в эту серебристую маску, пытаясь разглядеть хотя бы глаза. — Кто ты, мать твою? Кто-то из ушедших Богов?
— Проснись, — и вся эта серая дымка рассыпалась взрывом конфетти, и я с головой ушел под воду, чтобы тут же вынырнуть, отплевываясь.
— Костя, ты долго еще будешь плескаться? Тебе нужно в школу, — я смотрел на мать и чувствовал, что краснею под ее пристальным взглядом, жалея, что в ванной нет пены.
— Мама, ты зачем сюда зашла, — я резко согнул в коленях ноги, пытаясь прикрыться.
— Ты мой сын, — она подняла вверх палец. — Я тебя купала, когда ты был малышом, и сама тебя выкормила.
— Но сейчас я уже не малыш, я прошу тебя выйти, — в моем голосе появились стальные нотки.
— Ты похож на отца, — вздохнула она и быстро вышла, не дав мне развить тему отцовства. Ладно, я все равно узнаю, кто этот козел. И тогда посмотрим, что я сделаю, а пока надо вытаскивать свою задницу из ванной, Егор меня уже, скорее всего ждет. Плохо только, что опять не позавтракал. Ну да ладно, все равно я никуда после школы не собираюсь, нужно уже тело в порядок приводить.
Изразцов оглядел наши опухшие рожи и хмыкнул, ничего не сказав. Точнее, он ничего не сказал сначала, а вот, когда дело дошло до непосредственно медитации, наставник повернулся к Вольфу и еще раз внимательно осмотрел его.
— Если, Вольф, ты еще раз позволишь себе уснуть на моем занятии, то очень сильно об этом пожалеешь, — сказав это он повернулся к девушкам, которые смотрели на него пустыми глазами.
— Единственное, что меня абсолютно устраивает в «Ночной фее», так это то, что там нет и намека на какие-либо шуры-муры. Уж не знаю, что владелец добавляет в свои фирменные коктейли, но у него определенный пунктик на этой почве, или же он просто ненавидит женщин, я такой вариант тоже не исключаю, — после секундной заминки сказал Изразцов. — И только это спасло вас четверых от моего праведного гнева, потому что воркующую парочку на своем занятии я бы точно не потерпел.
— Почему? — Анна сфокусировалась на учителе.
— Потому что, Стоянова, любое отвлечение может повлечь весьма нежелательные последствия, поэтому вы сейчас переведете взгляд вот на эту свечу, которую я специально для вас зажег, и попытаетесь погрузиться в себя, как я вас вчера учил. Те коктейли, которые вы вчера употребляли... вот никогда не думал, что такое скажу, но приходится, так вот, те коктейли вам сегодня помогут, но, предупреждаю заранее, если вы еще раз заявитесь на урок со стойким запахом перегара, лучше не обижайтесь.
— Но мы имеем право отдыхать в своё свободное время так, как нам хочется, — попыталась возразить Снежина, я же только головой покачал, странно, а вчера она мне показалась даже умной. Ну кто, в своем уме такое выскажет учителю?
— Безусловно можете, только в этом случае вы никогда не получите зачета и застрянете в этом классе навечно, — перспектива я скажу, так себе, поэтому, пока он не перевел свои угрозы на всех присутствующих, я уставился на свечу, заметив, краем глаза, что Вольф продолжает хлопать глазами, а вот близняшки дружно присоединились ко мне, старательно пялясь на дрожащий свет свечи.
По всей видимости Изразцов применил какое-то заклятье, потому что свеча очень быстро начала то приближаться, то удаляться, и я почувствовал, что погружаюсь в ту самую серую муть, где мне встречались безликие. Но на этот раз все было по-другому. Я продолжал контролировать пространство вокруг себя, и мой транс, если это состояние можно так назвать, ничуть не походило на то, что я испытал в пещере, ни на то, что настигло меня в ванной, когда я едва не утонул.
На этот раз никаких загадочных фигур вокруг меня не было и в помине. Зато я отчетливо видел проявления нитей дара словно их отражение в этой серой мути. Но, что самое главное, я мог ими манипулировать, пытаться придать законченную форму. Я прекрасно понимаю, что формы — это простейшее из проявлений магии, и сложные заклятья путем простого манипулирования нитями дара не получишь, но начинать нужно как раз с малого.
Помня, что сказал безликий, я решил воспроизвести водный хлыст, весьма эффективное заклятье, хоть и считающееся простейшим.
Подцепив голубую нить, которая висела прямо передо мной, словно бы вырвавшись за пределы моей телесной оболочки, я принялся формировать из нее хлыст, чтобы потом суметь воспроизвести его в реале. Разумеется, вне этого серого тумана я ничего вот так вручную формировать не собираюсь, там будет четкое отмеренная сила, в которую будет влито четкое количество манны, и повинуясь словам заклинания, в которые заключен код той формы, которую я сейчас воссоздаю, у меня в руке появился этот самый хлыст, которым при желании и убить можно. Все будет зависеть от мотивации и той силы, которая была потрачена на создание формы. Даже время, которое будет существовать форма, зависит от многих условий, включая и то, что только ее отмена, создавшим магом, будет иметь значение.
Когда формирование было закончено, я ощутил в руке приятную тяжесть этого весьма грозного оружия. Но грозным его делало умение с ним обращаться. Там, я умел. Здесь же... Ну, тут необходимо было попробовать.
Я закрыл глаза и позволили разуму руководить телом. Не настоящим телом, а этой практически астральной проекцией. И это было очень хорошо, что я сначала испытал хлыст именно здесь, потому что, боюсь, в реальном мире половина мышц моего тела после этих упражнений очень сильно болела.
Отведенная назад рука, дать плети зазмеиться по земле, а затем ударить, хлестко, без замаха. Только полный идиот поднимет это оружие выше головы — ничего хорошего из этого удара все равно не выйдет, а себя вполне можно покалечить. Что меня всегда поражало — у водяного хлыста все равно щелчок оставался сухой и очень узнаваемый, только вот сам удар в разы опасней.
Я снова отвел руку назад, как вдруг почувствовал, как ко мне в классной комнате кто-то приближается.
Я распахнул глаза за секунду до того момента, как ладонь Изразцова опустилась на мое плечо. Резко развернувшись, я смотрел на наставника, чувствуя, как в глубине моих глаз постепенно уходит синева чистой воды.
— Где ты умудрился изучить технику медитации? — спросил Ярослав Михайлович, скрестив руки на груди. Ну, тут было бы что учить на самом деле, но, повернувшись в сторону девушек и Вольфа, я с удивлением увидел, что они тупо пялятся на огонь свечи, но очистить разум и впустить к себя огонь, как учил Изразцов, никому, кроме меня все еще не удавалось.
— После первого ритуала, я практически сразу оказался в воде, и воздействие на меня оказалось гораздо ярче и сильнее, чем на всех остальных испытуемых, — медленно начал говорить я, тщательно мешая правду с вымыслом. Так никто меня никогда не сможет заподозрить во лжи, просто решат, что я чего-то не договариваю. — Наверное поэтому понадобилось аж двое проводников, чтобы дотащить меня до постели. Я плохо помню процесс транспортировки, но вот сны были настолько яркие, что я запомню их навсегда.
Откуда-то сбоку раздалось хмыканье. Развернувшись, я увидел, что Анна смотрит на меня и даже не делает вид, что старается погрузиться в глубины собственного сознания, а оттуда выйти в Астрал, или куда тут выходят во время медитаций, наставник так и не сказал.
— Стоянова, вы услышали нечто настолько смешное, или настолько увлекательное, что решили прервать свои попытки сосредоточиться? — Изразцов бросил в ее сторону холодный взгляд и девушка, раздраженно фыркнув, отвернулась. — Похоже, что ты, Керн, ее чем-то задел.