— Полагаю, вопрос размещения назойливого гостя исчерпан. Он сам принял решение, где именно я его приму, — я говорил тихо, не глядя на дворецкого.
— Я тебя понял, но не обиделся. Я вообще тебе все простил, даже тот унизительный удар в поезде, — не отнимая руки от глаз сообщил Вольф. — И если в последнем виноват тот факт, что ты все-таки спас мне жизнь, как ни крути, то вот почему я сейчас пришел именно к тебе, остается загадкой даже для меня. объясни мне этот феномен, Керн. — В этот момент раздался хлопок и посреди комнаты материализовался Паразит. Увидев, что его любимое кресло заняло какое-то непонятное тело, он сел на пушистую и довольно упитанную задницу и уставился на наглеца, явно не зная, что предпринять в связи с такой наглостью.
Положение спас Назар Борисович за секунду до того момента, как у Славика Водникова появился сосед по палате в его любимой клинике. Он, наконец-то, пришел в себя, открыл дверь и произнес с глубоким чувством собственного достоинства.
— Идемте, Паразит, нам с вами нужно выпить валерьянки, чтобы успокоиться, и заесть все это куском хорошей буженины. — Кот вскочил и, высоко задрав хвост, всем своим видом показывая нам, какие мы ничтожные личности, удалился вслед за дворецким, чтобы приступить к успокоению нервов.
Дверь мягко закрылась, а я все еще продолжал смотреть на нее, обдумывая параллельно то, что мне только что сказал Вольф. Так ничего и не придумав, я повернулся к нему и произнес довольно сварливо.
— Ты сюда спать пришел, или все же поведаешь мне, зачем нарушил мое такое внезапное ничегонеделанье? И почему ты в таком виде? Тебя из дома выгнали?
— Что? Нет, конечно, нет. Я сегодня не был дома, — Вольф отнял от лица руку и посмотрел на меня красными, воспаленными глазами.
— А где ты был? — я удивленно смотрел на наследника крупного по сравнению с многими, и очень влиятельного клана.
— Не знаю, — он пожал плечами. — Я отпустил машину, пошел пешком домой. Замерз, зашел в какую-то забегаловку. Там сидел почти до закрытия, потом хорошенько потрахался с официанткой, которая подошла ко мне, чтобы выгнать, а в итоге мы оказались в подсобке. Никогда не занимайся сексом в подсобке, поверь, оно того не стоит, — он поднял палец вверх, словно я вот прямо сейчас собирался пойти и снять какую-нибудь официантку, и уже объявил ему об этом. — Так тесно, чем-то воняет, вдобавок ко всему, я порезал задницу о какой-то гвоздь. Но девчонка была огонь, что ни говори.
— Ты бы клановому целителю показался, а то, мало ли что, — я хмыкнул, любуясь на его вытянувшуюся физиономию. — Да я о порезе говорю, а ты что так всполошился?
— Порез, да, надо посмотреть, может, он воспалился, — и этот придурок на полном серьезе решил стянуть штаны, чтобы посмотреть, что у него на заднице.
— Так, только не при мне, — прервал я его сеанс эксгибиционизма. — Ты сидишь нормально, значит, до дома и кланового целителя точно не помрешь.
— Точно, не помру, надеюсь, — Вольф снова рухнул в кресло. — Потом я долго шел, и пришел под мост. Там спят бездомные, представляешь?
— Угу, представляю, — я кивнул, сверля его напряженным взглядом. Да что с этим идиотом приключилось, если он пошел на подобные социальные эксперименты?
— Мне было холодно, они пустили меня к своему костру. А потом одна женщина сжалилась и показала, где можно бесплатную еду получить в качестве социальной помощи. Мне нечем было ее отблагодарить. Я последнюю мелочь отдал официантке, — я снова хмыкнул, наверняка она на эту мелочь сможет месяц жить, ни в чем себе не отказывая. Но все же зачем Вольф, красавчик и душа компаний опустился до того, чтобы какой-то девке в дешевой забегаловке платить, а потом спать под мостом с бездомными? Интересно, он дойдет когда-нибудь до сути? — В общем, я отдал ей часы. По-моему, она сразу их в ломбард отнесла.
— Если поторопишься, то сможешь их выкупить, — он рассеянно кивнул и продолжил.
— Я поел, и остаток вечера провел под мостом. А потом пошел к школе, но там узнал, что сегодня мы не учимся, после чего пошел прямиком к тебе. Наверное, надо было сразу сюда идти, ты бы мне какой-нибудь коврик выделил, и мне не пришлось бы ехать в ломбард выкупать часы. — Я только глаза закатил на такое утверждение.
— Ты про порез на заднице забыл упомянуть, пищевое отравление, потому что твой изнеженный деликатесами желудок вряд ли привык к той пище, которую едят бездомные, неминуемую простуду и простатит, из-за того, что ты идиот, решил спать на земле, а не у меня на коврике, зато в тепле, ах да, еще и возможно про то, чем тебя официантка наградила, — добавил я злорадством, но он почти не обратил внимание на мои слова. — Юра, ты будешь говорить, что произошло? К чему мне готовиться? Мы сейчас пойдем кому-нибудь морду бить? — спросил я деловито, разминая пальцы, потому что первое, что пришло мне на ум, было про драку, в которой Вольфу надавали по голове и он на время потерялся в пространстве и времени, раз начал совершать такие телодвижения.
— Что? Нет, я уже давно не дрался, наверное, в день нашей отработки это был последний раз, — он выпрямился в кресле. — Костя, меня женят. Отец решил не рисковать и сделать так, чтобы у него как можно скорее появились внуки. Мол, мы по краю прошли, и не надо больше дразнить судьбу.
— Ну и что? — я непонимающе смотрел на него. — Можно подумать, что ты думал, что все будет как-то иначе.
— Ты не понимаешь, — он вцепился в волосы и рванул их. — Он решил конкретно подстраховаться, так, чтобы уж совсем наверняка. Меня женят на наших близняшках! На обеих сразу! Чтобы двойную гарантию получить!
— Упс, — я покосился на приемник. Надо же, только недавно читал про такую возможность, и вот уже Юрку на близняшках женят. Но его отца можно понять, на что только не пойдешь, когда едва не потерял единственного сына. Он, скорее всего, гораздо более выгодной партией пожертвовал, чтобы этот брак организовать. — Ты привыкнешь, — уверенно сказал я, пытаясь подбодрить его.
— Не уверен, — он покачал головой. — Я не люблю подобных экспериментов в постели.
— Ты дебил? — я уставился на него. Неужели этот имбецил думает, что ему всегда придется с ними обеими одновременно спать? Нет, ну в качестве эксперимента, почему бы и нет, я тряхнул головой, прогоняя образ себя самого, с этими двумя куклами, которые скоро, я так думаю, госпожами Вольф станут. — Да кто тебя заставляет с ними обеими сразу спать? Что идею раздельных спален кто-то запретил?
— Господи, я совершенно об этом не подумал, вот правда, — Вольф снова провел рукой по лицу. — Просто сама идея... Отец меня так огорошил, что я потерялся.
— И когда свадьба? — я с сожалением выполз из-под одеяла. Долго раздумывал, нужно ли отмывать Вольфа и переодевать его в чистую одежду перед отправкой домой, но потом решил, что перетопчется. Вот только сам он транспортироваться домой явно не в состоянии, поэтому я и вылез из постели, чтобы с Егором связаться на тему отправки этого тела домой.
— На Новогоднем балу объявление о помолке и через три недели свадьба, — Вольф снова закрыл глаза, надо же, стоило мне его мысли в нужном и противоположном от паники направлении подтолкнуть, как он сразу же успокоился. Мне бы так. — Это тот максимум, который позволяют правила приличия, даже, если ты очень сильно торопишься.
— Слушай, а ты не знаешь, почему занятия отменили? — переговорное устройство со служащими дома оказалось под кроватью, и я даже знаю, кто его туда загнал, паразит мохнатый. Пришлось ложиться на пол и лезть за ним.
— Знаю, канализацию затопило, — ответил Вольф. — А что это ты там делаешь? От кого-то прячешься?
— Ага, от тебя, надоело на твою постную физиономию смотреть, — я вылез, держа в руке передатчик. Моя обнаженная до пояса грудь покрылась мурашками, все-таки на полу было прохладно. — А вообще, я тебе показываю, как нужно от жен прятаться, если уж они тебя совсем заездят, — я хохотнул, а Вольф, нащупав под спиной небольшую подушку, которую Паразит утащил в кресло, просто потому что она ему понравилась, и швырнул ее в меня.