Мой провожатый остановился и повернулся ко мне, не поднимая головы и не открывая лица:
— За этой дверью тебя ожидает самое главное событие в жизни. Ты станешь спасением множества миров. Тебе восславят все разумные расы. Проникнись же этим сполна и возгордись.
Я ничего не ответила. Мне не нужна была никакая посмертная слава. Меня привели как жертвенного барана на заклание, и я ещё и гордиться должна?!
— Так ты готова, дева?
Я подняла голову и решительно тряхнула шевелюрой.
— Идём же тогда.
Стражи взялись за большие кованые ручки и распахнули перед нами двери. Мы попали в огромное круглое помещение, сложенное всё из того же камня. Здесь царил полумрак — освещение давали только редкие факелы на стенах. Вдоль стен по кругу в почётном карауле выстроились крылатые гвардейцы в боевом облачении. В противоположном от входа конце зала было устроено возвышение — этакий золочёный помост. На нём стоял огромный золотой трон с бархатными спинками, украшенный тонкой резьбой. За спинкой трона стояли навытяжку двое всё тех же крылатых гвардейцев. Справа от трона стоял старшина Танед в торжественно-боевом облачении — воронёная кираса с гербом на груди, латные перчатки, алый плащ с золотыми рогатыми наплечниками. В ножнах покоится меч с золотой рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями и украшенной руническим письмом. Был он собран и очень серьёзен.
А на самом троне восседал могучий демон. Он был больше кого бы то ни было из виденных мною в этом мире. Кожа его была красной, глаза багровели адским пламенем. Пальцы, сжимающие золочёный посох, оканчивались длинными когтями. На голове были внушительных размеров рога, причудливо закрученные. Одет он был в пурпурную мантию, густо расшитую золотом.
Его портрет я видела во всех трактирах и тавернах, да и в целом несложно было догадаться, что передо мной сам Его Темнейшество архидемон Игнациус, глава мира Лазаат. Конечно же, весь придворный этикет, что пыталась впихнуть в меня Миранка, за последние два дня бесследно выветрился из моей головы. Да я даже и не думала об этом. Мне теперь уже было всё равно, поэтому я вошла в зал и встала на пороге, покорно ожидая своей участи.
Передо мной лежал Круг Таинств. Я сразу узнала его — он был в точности таким, какой я видела во сне. Широкий — не меньше трёх метров в диаметре — он был густо испещрён рунами и другими магическими знаками. В центре его стояла та же, виденная мною во сне, вертикальная пентаграмма, рядом с ней подставка с курильницей на цепочке и маленький столик с обрядовой утварью. Вдоль кромки круга неслышными тенями передвигались фигуры всё в тех же длинных балахонах и со скрытыми под капюшонами лицами. Они расставляли чёрные витые свечи, при этом что-то бормоча невнятное над каждой из них. К ни го ед. нет
Мой провожатый привёл меня в середину круга и остановился. Архидемон поднялся, опираясь на посох. В полный рост он оказался ещё огромнее, чем мне представлялось, пока сидел. Если бы я встала рядом с ним, то, скорее всего, макушкой едва достигла бы его пояса.
— Так вот ты какая, избранная, — громогласно пророкотал он. — Весь наш мир рад приветствовать тебя здесь. Твоя жертва очень ценна для нас. Мы благодарим тебя за твой дар.
В этот момент все гвардейцы разом, как по команде, трижды стукнули кулаком в латной перчатке себя в грудь, скрытую под кирасами. Вышло очень громко и торжественно.
Тотчас ко мне приблизились две фигуры в балахонах, подвели к пентаграмме и начали пристёгивать к ней цепями. Я и не думала сопротивляться, апатия владела мной полностью.
В этот момент дверь снова открылась и в зал ввели второго пленника. В отличие от меня его руки были скованы цепями, а голова низко опущена. В полумраке за спинами фигур нельзя было ничего разглядеть подробнее. Несчастного подвели к железному столбу с приваренной петлёй, вмурованному в пол на границе круга, и пристегнули кандалы к нему. Пленник поднял темноволосую голову. О, нет… Это уже не жертвоприношение, а изощрённое издевательство!
— Лен, — едва слышно сорвалось с моих губ.
Вампир встретился со мной взглядом. В нём уже совсем не осталось былого огня, непроглядная ночь царила в этих прекрасных глазах. Казалось, душа мага отлетела, и осталась только бренная оболочка, заполненная чёрным отчаянием.
Но вот, похоже, все приготовления окончены. Меня пристегнули за руки и за ноги к лучам пентаграммы, лицом я обращена к трону. Старейшины разошлись и расставились по границе Круга таким образом, чтобы перед каждым была свеча. Глава старейшин, которого отличали от остальных только серебряные узоры на мантии, встал рядом со мной и обратился к архидемону: