- Ты! Ты разболтала всем!
Он тыкал в меня пальцем, а я спросонья не могла понять – что ему надо?
- Что ты хочешь этим добиться? Каких заслуг? Думаешь, я буду спать с тобой после этих мерзких сплетен?!
- Я ничего никому не говорила.
- Врешь! Ты сказала своей тетке, а уж она-то оповестила всех! Ты знала, что она не умеет держать язык за зубами, и всё равно проболталась! Ты! Ты…
Договорить у него не вышло.
- Она-она, - раздался дребезжащий голос тети Лигии у него за спиной. – Она – твоя жена, а вот в том, что теперь в Лотере не осталось никого, кто не полоскал бы наше имя, виноват только ты. Ты связался с тем, кого я тебя предупреждала обходить стороной, ты оставил жену в брачную ночь и не прикасался до сего дня. И это ты пытался ее убить. Так что если кого и судить, то не ее.
Голос тети Лигии был спокойный, но от ее слов Ольгерд сжимался, будто она лупила по нему скалкой.
- Я ее не убивал, - принялся он отпираться. – Всё вышло случайно, на охоте...
Он оправдывался, а я не могла понять – издевался он, что ли? Или действительно думал кого-то тут убедить, что целился не в жену, а в лань?
- Я и вижу, - не давая ему опомниться, парировала тетя. – То-то они похожи. Ветти и лань! Просто одно лицо! Или задница? Ты же сзади в нее стрелял?
- Нет… Нет! Это не я! – страшным голос закричал Ольгерд, закрыл лицо руками и выскочил из комнаты.
Тетя Лигия с трудом доползла до кресла. Показалось, и без того не резвые ноги стали у нее совсем больными. Тетушкины глаза подернулись скорбью, проступили борозды морщин на лбу.
- Бедным мой мальчик, - зашептала она, принимаясь раскачиваться в кресле. – Что я с тобой сделала?
Похоже, она забыла, что рядом лежала я и всё слышала. Ее слова озадачили. Я всё пыталась их понять, но выходило, что слишком мало знала, чтобы делать выводы. Был соблазн расспросить тетушку, но ее отрешенный вид охлаждал мой пыл. А вскоре пришли мои завсегдатаи – тетя Верджин под руку с доктором и мама.
День закрутился: процедуры, гимнастика, завтрак, сон – всё было расписано по часам и соблюдалось неукоснительно. Я старалась делать всё, как показывал и что советовал доктор Ранди, чтобы поскорее выздороветь. Лежать в постели порядком надоело, чувствовала я себя отлично и только и ждала случая, чтобы переговорить с Клоззи. Есть ли у нее письмо от Велимира? Знает ли он, что случилось?
Но даже когда мне разрешили передвигаться самостоятельно и не только по комнате, остаться с Клоззи наедине не выходило. Тетя Лигия, не появлявшаяся несколько дней у моей постели, вдруг принялась печься обо мне, как о малом дите. Куда бы я ни пошла – она была рядом. С одной стороны с ней Ольгерд вел себя тихо, как и Эдуард. А Амалия так и вовсе старалась поскорее скрыться с глаз, как напрудившая на ковре кошка. С другой же – с Клоззи мы могли только обмениваться взглядами. И судя по ним – у нее были для меня новости, а узнать их никак не получалось!
Только через неделю после ужина, когда Клоззи принесла воды для умывания, я смогла получить заветный листок. Но прочитать его не успела, ровно как расспросить горничную о Велимире. Раздался стук, а потом дверь отворилась, являя тетю Лигию.
- Ну, теперь ты совсем здорова, - произнесла она довольным тоном. – Слышишь?
Только тут я поняла, что у нее за спиной кряхтел еще кто-то.
- Ладно, не буду вам мешать. Вам многое надо обсудить этой ночью. Ты – будь поласковее, а ты, Ветти, постарайся вспомнить наш разговор до моего отъезда. Помнишь?
Я кивнула.
- Вот и ладно! Иди, иди уже, греховодник.
Тетя отступила в сторону, пропуская в комнату Ольгерда с кислым выражением на лице.
- А ты чего тут стоишь? Дел нет других? – прикрикнула она на Клоззи, застывшую с открытым ртом у столика с тазом и кувшином. – Марш отсюда!
Горничная послушно подхватила посуду и вышла, следом за ней скрылась за закрывшейся дверью и тетушка. А потом раздался звук проворачивающегося в замочной скважине ключа. Он ужасно скрипел, выдавая, что пользовались им крайне редко.