Утро встретило меня криком уносившихся в далекие края журавлей и видом нахохлившейся Клоззи. Она вошла в комнату без спроса и, кажется, даже будила меня. Я смутно помнила, как отмахивалась сквозь сон от кого-то назойливого.
- Вас уже ждут за завтраком, - сообщила Клоззи.
Я тут же вскочила. Пока служанка заправляла мою постель, умылась и натянула платье. На этот раз - серое, но с открытыми плечами. Что поделаешь, мое любимое сиреневое еще не вернулось из прачки. Остальные же наряды были для меня все на одно лицо и фасон – отличались только цветами.
- Мисс Иветта, - расчесывая мне волосы, заговорила Клоззи. - Почему вы смотрите сквозь пальцы на то, как эта Амалия плющом вьется около вашего жениха?!
Я нахмурилась – что такое? С чего вдруг все на нее взъелись? Но совсем отмахнуться от этих слов не получилось. А ведь и правда Амалия не давала нам с Ольгердом прохода. Но вчера я была ей только благодарна – больше не косились в мою сторону ехидные взгляды. Да и присутствие Ольгерда не приносило мучений, не заставляло снова и снова видеть в нем монстра.
Я отмахнулась.
- Лучше скажи, вас здесь бьют?
- Нет. А что?
Губы служанки дрогнули, она сцепила руки на переднике и уставилась на меня во все глаза.
- Мне показалось… Почудилось, что за проступки ты ждешь наказания.
Клоззи ответила не сразу.
- Говорят, в доме вашего отца принято бить прислугу по рукам прутьями за сказанное поперек слово.
Да, мой отец – Альберт Троди, держал дом в строгости. И не только прислугу. Он считал, что все – кому он платил или кого содержал, должны были отрабатывать каждый пени в двойном размере. За слова, конечно, не пороли, но вот за пролитый чай или не поданный вовремя завтрак – да. Не делал он исключения и для членов семьи. Порванные чулки и испорченные тетради карались стоянием на горохе, а уведенная со стола без разрешения булочка – розгами. Мама заступиться за нас с Биргит не смела.
Иногда мне казалось, что она боялась мужа, но это не мешало ей отзываться о нем неизменно с уважением и преданностью. Про себя же я еще в пансионе решила, что никогда не позволю мужу бить детей! Никогда! Скорее – сама брошусь под кулаки.
- Не совсем так, но принято, - всё еще витая в своих мыслях, проговорила я. А потом опомнилась. - Но в этом доме так не будет! Никогда!
Если я, конечно, и правда стану в нем хозяйкой. А случиться это должно было уже завтра утром.
Глава 10
Вторым неприятным сюрпризом оказался Ольгерд, топтавшийся у дверей. Про то, что мы не успеваем к завтраку, он не обмолвился ни словом. Резко вытянул руку вперед и протянул мне на распахнутой ладони кольцо. Золотое, толстое с вкраплением нескольких алых рубинов.
- Это подарок тети Лигии – фамильное. Она сказала, что с ним ты не пропадешь, даже выйдя за меня замуж.
Я как во сне протянула правую руку и позволила ему одеть себе кольцо на указательный палец. Вот и всё – мы прошли через обручье. Тихо, без лишних глаз. Только Клоззи за распахнутой дверью всхлипывала и утирала от умиления слезы передником. Теперь даже умри я – всё равно буду считаться Ольгерду женой. Но если доживу до свадьбы, скорее должна была откусить себе язык, чем отказаться произнести клятвы верности и любви перед священным столпом Ахаюро.
День закрутил меня суетой: мы с мамой и Амалией ходили смотреть, как украсили к завтрашнему дню зал, какое составили меню, закупили ли всё необходимое. В зал, где прошел бал знакомства для родственников, уже втащили из храмовины резной столп, выточенный из цельного дуба. Насколько знала – ему была уже не одна сотня лет, но за это время он не потрескался и не почернел. Образы энергий Ахаюро и его колесницы украшали ствол резьбой сверху донизу.
Я была, словно не я. Смотрела, говорила, смеялась – и не понимала, что завтра стану замужней женщиной. Стоило подумать об этом, как внутри всё сжималось. Сердце прыгало от горла к пяткам и иногда совсем забывало стучать. В такие минуты я пугала своих провожатых надсадным кашлем. Приходилось постараться, чтобы загнать пугающие мысли подальше. У меня больше не было обратного пути.