- Я понимаю. – В груди обожгло – захотелось высказать всё, что накипело с похорон до этого дня. И я не сдержалась. – Я знаю, что из меня никчемная замена сестры. Но разве я хочу ее затмевать?! Разве хочу, чтобы вы ее забыли? Вам тяжело, больно! Вы думаете, что больше никто не любил Биргит так, как вы! Но это не так! Мы были с ней одним целым, пока не появились вы! И!..
Он ждал, когда я скажу вслух то, что мучило его самого.
- Если бы не вы, она была бы жива! – выкрикнула я и рванула к двери. Прочь! Скорее избавиться от муки видеть этого человека!
Но не тут-то было. Если сначала Ольгерд лишь бережно придерживал меня, то теперь вцепился так, что стало больно. Его пустые глаза вспыхнули и зло уставились на меня. Я ответила тем же. Сколько бы мы играли в гляделки – неизвестно, если бы не тетя Лигия.
- Ну, вот и ладно, - раздался сбоку ее скрипучий старческий голос. – Уже милуетесь.
Ольгерд тут же ослабил хватку, и я высвободила руку. Бережно, будто он и впрямь только что был нежен. В который раз поблагодарила его тетушку Лигию - добродушную толстушку, умудренную годами и неудавшейся жизнью. Замуж она так и не вышла – из-за пышного ли тела или изъяна в виде скошенного на одну сторону рта. Последнее меня ничуть не пугало и не вызывало неприязни, наоборот, под ее теплым взглядом таяло сердце. С ней единственной мне было уютно и весело в этом огромном доме.
Тетя Лигия была бессменным жителем поместья Партенн в Лотере. Его достопримечательностью и призраком. Дед завещал Ольгерду дом только с условием, что он никуда ее не прогонит.
Тетя Лигия оправила хлопковый чепец, а потом направилась к столу. Неспешно, тяжело переставляя ноги. Я поспешила на помощь, подхватила ее под локоть и помогла добраться до стола.
- Мы не знали, что вы приедете сегодня, - сказал Ольгерд. Голос не выражал ничего – ни радости, ни разочарования. – Ждали не раньше пятницы.
- Что поделаешь, - ответила тетя Лигия, усаживаясь в нарочно для нее сколоченное широкое деревянное кресло с мягкой подушкой на сидении. – Пришлось поторопиться с делами. Зато потом вы и сами будете рады такой перемене!
Не дожидаясь, пока кто-то из нас решится спросить – почему, она добавила.
- Узнаете всё сами. Но потом – сейчас же, будь добр, Ольгуша, кликни Юро, пусть принесет чего-нибудь.
Только тут она заметила, что наша неубранная посуда не была пуста. Брови тетушки взлетели на лоб, а потом сдвинулись на переносице. Губы зашевелились, будто она собиралась что-то сказать, но вслух тетя Лигия так ничего и не произнесла.
Я стояла у стола и не знала, что делать: уйти как и собиралась – гулять, или же последовать этикету и составить ей компанию. Последнее возобладало, и я села рядом с тетей. Взяла со стола салфетки и помогла ей, а потом и себе накрыть колени. Она тем временем обернулась к Ольгерду, который успел дойти до дверей и теперь стоял там, будто решал – откланяться или сбежать молча.
- Ну, чего встал? Слышал же – тетка бушует, требует мяса! И для Иветты попроси принести хотя бы молока. Ты же отобедаешь со мной, деточка?
- Конечно, тетя.
Теперь я и сама понимала, что молоко подошло бы как нельзя кстати. Его не надо есть и оно сытное. По крайней мере, надо было поскорее избавиться от хмельного дурмана. Кто знал, чего еще и кому я наговорю в его плену?
- Иди уже, - она сделала жест рукой, словно подгоняла племянника.
Ольгерд откланялся и скрылся за дверью. К обеденному столу он больше не вернулся. Зато прибежал Юро - шустрый рыжий парень лет шестнадцати в чистом переднике. Перед собой он толкал стол на колесиках, на котором теснились тарелки. С пышущим жаром супом, оладьями, картофелем и отбивными, хрустким печеньем. К ним прилагались стакан молока и бокал темно-бордового вина. Юро засуетился у стола, расставляя перед нами посуду. Когда же он управился, я поблагодарила его за нас обоих – тетя Лигия к тому времени уже принялась за еду.
- Что у вас тут, милая? – неожиданно спросила она, когда за Юро захлопнулась дверь.
Я непонимающе пожала плечами, отставляя пустой стакан. Желудок заполнился приятной тяжестью, и теперь хмельная тяжесть нехотя уступала мне голову.