Я наклонилась, подняла книгу и снова села в кресло. Помедлила немного, унимая тряску в груди. Только теперь заметила, как меня лихорадило. То ли от пережитого волнения, то ли от радости, что нашла верный путь. Вообще, я словно заново ощутила себя. Будто всё те девять дней, что металась по коридорам с разрывавшейся на части головой, сделали меня ненастоящей. Зато теперь жизнь вновь наполняла всё мое существо.
Сложив руки на коленях на обложке книги, я уткнулась взглядом в кольцо на указательном пальце. Оно так и горело алым, будто дразнилось. Сейчас дорогое украшение показалось мне чем-то вроде клейма, будто кричало всем вокруг, что я уже принадлежу кому-то как вещь. Я протянула к нему левую руку, провела большим пальцем по толстой полоске золота. Потом ухватила крепче и принялась крутить. Сначала бесцельно, а потом потащила перстень ближе к кончику пальца.
Сперва кольцо шло хорошо, но миновав первую фалангу, застряло. Казалось бы, я уже стянула его туда, где оно должно было само свалиться, но перстень засел так, что стянуло палец. Он похолодел и стал наливаться синевой. Я охнула, закусила губу, чувствуя, как вся правая рука горит и колет. Попыталась продвинуть кольцо еще немного, но ничего, кроме новой огненной вспышки не добилась. Зато стоило потянуть его к основанию пальца, как украшение тут же подалось. С легкостью скользнуло на место, и засияло, слепя глаза. Палец снова стал обычным – теплым и розовым, только принялся ныть – противно и болезненно, будто внутри его скребли по кости чем-то острым. Я морщилась, пыталась растереть палец ладонью, но ощущение не проходило.
Что ж, похоже, это была маленькая месть непростой вещицы за попытку избавиться от нее. То, что кольцо не простое, я поняла еще на болоте. Не будь так – так и сгинула бы там. Зато теперь оно дало понять, что ни за что меня не покинет. Немного поразмыслив, решила, что страшного в этом ничего не будет. Я так и останусь обрученной и верной своему слову. К тому же оно будет напоминать мне о тете Лигии. Наверное, она одна любила меня в поместье Партенн.
Я еще раз потерла пальцем кольцо, и сама не заметила, как за окном сгустилась тьма. Даже лунного света не проникало в комнату, да и солнечные камни притупились. Их свет едва сочился, погружая пространство в серый сгусток сумрака. Обычно так темнело после ужина, но, может, я прозевала звон колокольчика, которым Дорис созывала хозяина и гостью к столу? Я попыталась встать – не спать же в кресле, но ноги будто приросли к полу. Когда же снова окинула комнату взглядом, то не поверила глазам.
Комната преломилась, будто отражалась в солнечном камне и падала в разные стороны кривыми стенами и перекошенной обстановкой. Я лежала в постели и прижимала одеяло к подбородку, с суеверным страхом следя за ползшим по полу туманом. Вдруг дверь распахнулась и в нее вошла Биргит. Она была также легка и воздушна, как при жизни. Волосы распущенным легким облаком тянулись за нею следом, то и дело взлетая вверх, будто она плыла. И еще – сестренка была нагая. Ничего не прикрывало ее юного тела, еще не разбуженного материнством. Я несколько раз видела ее обнаженной, но сейчас почему-то смутилась. Заходило под ребрами что-то тревожное, стыдное.
- Биргит?
Она не ответила, лишь на миг остановилась, водя по комнате глазами. Похоже, меня она не видела, но хотела бы найти. Натыкаясь на что-то в тумане, сестренка то и дело сгибалась с растопыренными руками, словно пыталась удержаться от падения. Несколько раз слепо ткнувшись в скособоченные стены, она снова вернулась к двери и задрожала, опадая плечами. Всё ее существо стало таким жалким и беспомощным! Чувствуя, как горло перехватывает от волнения и сострадания, я шепнула.
- Иди ко мне, я же тут. Почему ты меня не видишь?
Биргит вздрогнула. Покрутила головой, а потом остановила взгляд на кровати и улыбнулась. Она смотрела на меня, а я не могла разглядеть ее глаз, будто на каждое веко село по бельму. Я жмурилась, терла их, но всё тщетно. А сестренка тем временем подошла вплотную к постели, наклонилась, хватая одеяло. Я тоже вцепилась в него и потянула на себя. Не понимала, почему хочу закрыться от Биргит? Досадовала на себя, но продолжала тянуть.
Она усмехнулась, отпустила одеяло, и оно тут же расползлось в стороны легкой дымкой. Я же лишь шлепнула себя по груди сжатыми кулаками. И это было больно. Удар вышел гулкий и сильный. Будто круги от брошенного в воду камня, по груди волнами разошлись колики.