- Приехали, - со вздохом сказала тетя Верджин.
Вторя ее словам, пару раз дернулся экипаж, а потом остановился. И в тот же миг лицо мамы озарилось благодушной улыбкой. Даже я не сразу сообразила, что это была фальшь. Дернулась к ней - обнять, но она осадила меня взглядом, от которого холод побежал по позвоночнику даже в меховом манто.
- Идем, милочка, не стоит томить жениха, - снова заговорила тетя, подталкивая меня под локоть. – Он и так ждал слишком долго, пока ты нагуляешься…
Сказано было без издевки – она лишь озвучила то, что думала и считала правдой. Похоже, тоже верила в моё бегство. Я не заставила себя больше упрашивать – первой шагнула на приставные ступеньки. Когда же выбралась на мощеную дорожку перед парадным входом и распрямилась, то застыла в нерешительности.
На мраморных ступенях стоял Ольгерд в клеенчатом плаще, защищавшим разве что от сырости, но никак не от ноябрьского холода! Неужели, он меня и правда ждал? Вот когда снова зашевелилось сердце в груди, а рассудок принялся стыдить на все лады. Собственный отрывок жизнь вдруг показался вольным романом - пока она там крутит любовь с наследником богатого знатного рода, он терпеливо ждет, как преданный пес…
Щеки запылали, я прижала руки к груди и шагнула навстречу Ольгерду – сейчас же просить прощения! Неважно, что попала к Велимиру не своей волей, главное, что я натворила?! Ведь не только свою жизнь превращу в пытку, так ведь и его испорчу!
- Ольгерд, - едва прошептала застывшими губами. Раскаяние не давало шире открыть рот, всё, что могла – смотреть на него и надеяться, что глаза скажут больше, чем язык.
- А?
Ольгерд дернулся, будто только сейчас увидел меня. И тут я заметила, как его лицо становилось из благородно-бледного серым. Он сжал кулаки, заводил скулами, но ничего не успел ответить. Из-за моей спины вынырнул кто-то и тут же направился к Ольгерду, подставляя мне лицезреть свою спину в дорогом пальто с меховым воротником и котелок черной шляпы на голове.
Я обернулась и увидела, что следом за нашим экипажем пристроился другой. Этот точно был не с пересадочной станции. Витиеватый золоченый рисунок с гербом выдавал в нем фамильную вещь, умело сработанную мастером для щедрого заказчика. Рядом с экипажем незнакомца топтались в нерешительности мама и тетя. Обе были растеряны. Наконец, тетя Верджин натянула ослепительную улыбку, подхватила маму под локоть и потащила ее вперед, что-то часто шепча на ухо.
- Приветствую, сын, - сухо сказал незнакомец, поравнявшись с Ольгердом.
Тот склонил голову и прижался губами к его протянутой ладони. Только теперь я поняла, почему так смутились мама и тетя. Это же был не кто иной, как Эдуард Партенн! И не узнала я его потому, что до сих пор не видела. Ни на свадьбе Биргит, ни на ее похоронах, ни на нашем с Ольгердом ознакомительном балу его не было!
- Идемте в дом, - произнес Ольгерд, косясь в мою сторону.
- Еще бы! Грешно заставлять мерзнуть в такую дрянную погоду этих милых дам, - поддержал его отец, и первым вошел в распахнутые Бёрном двери.
Дворецкий стоял, вытянувшись струной во весь фрунт. Он даже моргать перестал, когда Эдуард проходил мимо него. Я же была так рада видеть Бёрна! После Эрвина он показался мне таким родным и близким, что так и подмывало его расцеловать! Ольгерд же… Он так ничего и не сказал мне, лишь кисло улыбнулся, когда я прошла рядом. Неприятное предчувствие зацапало коготками в груди, заползло гадкими мыслями в голову. А ждал ли он меня? Похоже, ни единой минуты!
В горле запершило, запросился наружу кашель. Мне удалось обуздать его, но это не осталось незамеченным.
- Чего же ты держишь нас у порога? – недовольно забурчал Эдуард, сверля сына пронзительным взглядом синих глаз. Я смотрела на них обоих и не находила ни единой общей черты. Если сын был светлым и нежным, то отец оказался высоким, с грузным телом, выпиравшим в районе брюк пухлым чревом, и черными кудрявыми волосами. В них было достаточно седины, но лоска и блеска они от этого не потеряли. От Эдуарда пахло парфюмом с нотками цитруса и морского воздуха. Запах был бы приятным, если бы отец Ольгерда с ним не переусердствовал.