Мама болезненно улыбнулась, разгладила складки черного бархатного платья на коленях.
- Это сейчас, а когда-то мы ночевали в одной. Иначе у нас не было бы детей.
Вот так новость! Конечно, я часто задумывалась – откуда берутся дети. Как-то раз даже насмелилась и спросила у мисс Нормин – нашей преподавательницы в пансионе – об этом. Показательной порки розгами в обеденном зале на виду у остальных воспитанниц хватило, чтобы на всю оставшуюся жизнь отбить желание спрашивать об этом кого-то еще. Теперь же живот налился холодом – неужели, мне и впрямь придется не только целоваться, но и спать с неприятным мужчиной ради ребенка?
- То есть, - спросила, ловя стук сердца в висках. - Чтобы родить Ольгерду наследника, я должна буду с ним спать?
Произнесла - и передернула плечами. Лежать на одной постели под одним одеялом с Ольгердом? Да я же глаз не смогу сомкнуть от холода, которым мы оба друг друга окатываем при встрече!
Мама подняла глаза, посмотрела на меня – пронзительно, будто в самую душу. Что хотела она там увидеть? Только спустя несколько мгновений я узнала этот взгляд. Мама пытаясь понять – вру я, или говорю правду.
- Не только, доченька, - снова отводя глаза, на этот раз – к окну, заговорила она. Взгляд ее пополз в сторону, наткнулся на вазу на столе. - Ты же знаешь, что чтобы вырос цветок, семечко сначала должно упасть в землю.
Я внимала, не понимая, к чему это ботаническое отступление? И в то же время переспросить, прервать ее монолог не решалась.
- Так вот, чтобы женщина родила, мужчина должен посеять в нее свое семя.
Даже удар молнии не поразил бы меня так сильно. Мамины слова не укладывались в голове – я слышала их, но не понимала смысл. И чем больше пыталась разобраться, тем сильнее утопала в вопросах. Как? Куда? Не может быть!
Мама встала с кресла и с книгой в руках подошла ко мне. Потом обняла за плечи, прижала к себе. В нос ударил знакомый запах лаванды, и все вопросы тут же выдуло из головы. Я обхватила ее руками, сильнее задышала носом - насытиться запахом родного дома! Мама принялась гладить меня по голове, а потом снова заговорила, сбиваясь, подбирая слова.
- У женщины есть такое место, куда стремится попасть мужчина... Муж. Какая же ты у меня еще... Совсем наивная…
Ее ладонь застыла у меня на затылке, а я лихорадочно соображала – что она такое говорила? Какое место? У меня ничего такого не было!
- Оно и у меня есть? – спросила робко, давясь словами.
Мама отстранилась, прижала ладонь себе к животу. Выходит, у меня кроме пупка там есть еще что-то?! И чем же будущий муж будет туда тыкать?! По вискам барабанила кровь, горло сжимало от напряжения. Я закашлялась, раздирая горло. Мама меня не пощадила – продолжила разговор.
- А у мужчины… Такой… Такая штука, которой он сеет семя…
Я наконец-то откашлялась, вскочила, обхватила ее руками.
- Мама! Мамочка! Не надо больше! – Зашептала быстро-быстро, не давая вставить ей больше ни слова. По щекам полились слезы, они душили, плавили сердце. - Если ты не хочешь, чтобы я немедленно сбежала отсюда! Я и так держусь тут из последних сил!
Теплые руки мамы снова принялись гладить меня по макушке.
- Не всем выпадает пройти через обряд сочетания по любви. Мы вот с вашим отцом шли к столпу по желанию родителей – не по-своему. Впрочем, вы с Биргит давно знаете об этом. Теперь ты должна понимать – я рассказывала вам это, чтобы подготовить ко взрослой жизни. К тому, что не всем выпадет на нитях судьбы встретить любовь… Нашей Биргит повезло – она получила ее, пусть недолго и зажилась… И я всё думаю – зачем она связала вас с Ольгердом перед смертью?
Я вскинула глаза – сама не раз задавалась этим вопросом. У меня ответа не находилось. Но мама-то умнее, и сейчас она откроет мне эту тайну!
- Она хотела поделиться с тобой своим счастьем. Ольгерд любил ее. В этих стенах она не пролила ни одной слезинки… И ей хотелось, чтобы такое же счастье испытала ты.
Я застыла с открытым ртом. Мамины слова никак не укладывались в голове, хотя и понимала – так оно и было. Страдая от чудовищной боли, с переломанными ребрами и внутренним кровотечением, Биргит переживала не за себя, а за меня! Щеки снова обожгло слезами. Как бы я хотела сейчас снова увидеть ее, обнять, как обнимала в эту минуту маму, прижать к себе крепко-крепко и слушать, как бьется ее сердце!