В окно стукнули, будто кто-то кинул в него камешек. Я обернулась и вскрикнула – оттуда на меня опять смотрел ворон. Черные бусины глаз впивались кровожадно, клюв щелкал.
- Не бойся, он пока ничего не может тебе сделать. Он даже не видит тебя сейчас, вот и злится, - раздался скрипучий голос тени. Спросить «почему» я не успела, она тут же ответила сама. – Ты в мире теней и шепотов.
- Пришло время прочесть книгу?
Надо же, а я ведь почти забыла и про тень, и про асьтаху, и про добытую книгу. Всё подернулось пеленой и казалось сном, плодом взбунтовавшейся фантазии.
- Да. Если ты готова прочесть.
Я прислушалась к себе – внутри теплился огонь. Пока маленький лепесток, но он рвался наружу. По телу побежала дрожь – не от страха или волнения. Она была приятной и скорее наполняла моё существо энергией. Это было похоже на полет во сне, только ноги не отрывались от пола. А вот душа – парила!
- Ты всё делаешь правильно, - одобрительно кивнула на полу черная клякса. – Я даже удивлена, что у тебя выходит так ладно. Всё-таки, у твоей вещи и книги есть связь. Береги ее и никогда не снимай. А если кто-то попросит тебя об этом – беги от него без оглядки. А теперь, произнеси его имя.
Я послушно зашевелила губами.
- Асьтаха.
Повинуясь нарастающей силе, вытянула правую руку и раскрыла ладонь. И в ту же секунду на ней заплясал голубой огонек, а потом появился зыбкий образ книги. Она росла, ширилась, становилась отчетливее, шуршала переворачивающимися страницами…
Асьтаху был злым духом–соблазнителем. Огненный змей с круглым ртом, утыканным острыми зубами в два ряда. Длинный раздвоенный язык торчал у него из пасти, а глаза смотрели остроконечными зрачками. Он приходил к вдовам, тосковавшим по ушедшим мужьям, принимал их обличья и пользовался всеми правами супруга. И сначала женщины были счастливы, а потом с каждой проведенной ночью жизнь уходила из них – они становились бледны и вялы. Они превращались в теней, а потом умирали.
Но гораздо больше асьтаху интересовали девушки – юные и чистые. Соблазнить такую было для него не просто пищей, а лакомством. Тут он проявлял всю свою хитрость и обаяние. Более того – он получал удовольствие от самого процесса. Обвести невинных вокруг пальца, выудить у них пылкое признание, а потом забрать то, что приличная девица должна хранить для мужа – уже от одного этого он чувствовал себя всесильным. А ему хотелось быть таковым – не бесплотным духом злобы, а полноправным божеством. Он жаждал поклонения и жертв, а пока развлекался, коротая бестелесное существование.
Для того, чтобы его не отличили от обычного человека, асьтаха воровал тела недавно умерших – еще теплых, но уже лишенных души мужчин. И вот в этих-то трупах он и жил. И с этими-то мертвецами…
Меня замутило – я не просто читала, а видела картинки, образы. Фигурки на пылающих синим страницах казались живыми. И я не сомневалась – именно так оно и было когда-то. Только если девушки и женщины видели перед собой живых мужчин, я видела разлагающихся мертвецов с горящим внутри алым асьтаху. Он извивался в чреве умерших, будто животный червь – частый гость у тех, кто плохо мыл руки перед едой. Так говорила когда-то нянюшка.
Последнее, что показала книга – это то, что асьтаха превращался в ворона и мог следить за своей жертвой. Правда, так он мог только наблюдать.
Когда книга рассказала всё, что хранилось на ее страницах, я сжала ладонь – и всё исчезло. Энергия уходила, снова сжимаясь в теплившийся внутри огонек. И вместе с тем только теперь я начала понимать, какое существо и зачем положило на меня глаз. Оно метило мне в любовники!
Только если раньше я бы отмахнулась – мол, что еще за глупости? То после увиденного всерьез испугалась – он был реальным и ненасытным. Получив благосклонность, он не отступал, пока жертва не умирала от истощения. И я не знала – смогу ли противостоять этому чудовищу? Он, как-никак, был наделенным силой духом. А я? Чем могла защититься? Чем отличалась от таких же девушек – сначала твердых, как скала, а потом – мягких, как сливочное масло на майском солнце. Я понимала, что не простыми уловками брал он бастионы, а щедро сыпал черной магией. И вместе с тем мысль о том, что под маской обаятельного мужчины ко мне будет маститься труп… Бр-р! Нутро выворачивало от одной только мысли, что и мне выпадет биться в объятиях этого…