Клоззи сверкнула зубами.
- Последний? Так это тот холеный красавчик? Так он и не уехал.
Я хотела переспросить – как? Как он мог уехать? Но тут же опомнилась – не уехал.
- Так он здесь?
- Ну да. Господин сам просил, чтобы красавчик остался. Вернее, на этом настояла его… Пассия, уж простите, мисс Иветта, не могу про нее спокойно говорить.
- Ничего. Главное, никому не говори, что я спрашивала о нем.
Она кивнула, а потом прищурилась хитро и шепотом затараторила, подаваясь вперед.
- А что, он ваш знакомый, да?
- Да, - ответила я. Немного помолчала, а потом добавила. – Он спас меня из жуткого места.
Клоззи открыла было рот – то ли от восторга, то ли хотела полюбопытствовать еще о чем-то, но тут же захлопнула его и осунулась. Мне и оборачиваться не надо было, чтобы понять – за спиной стоял кто-то из гостей. Или – хозяев.
- Что ты тут делаешь, дорогая? – раздался сзади какой-то заспанно-хриплый голос тети Верджин. Я даже всерьез испугалась, что она и впрямь заболела. – Все давно уже за столом. Не хватает только тебя.
Я попрощалась с Клоззи и обернулась лицом к ступеням. Несмотря на голос, вид у тети был довольный, как у кошки, объевшейся рыбой и сметаной. Глаза блестели, по губам блуждала улыбка.
- Я не хочу есть, - ответила, поднимаясь по ступеням. Перед глазами тут же всплыл образ тети Лигии, и как она грозилась, что сделает здесь горку.
- Вот и зря. Завтрак пропустила, на приеме ни крошки в рот не положила, да еще и от ужина отказываешься! Да не бойся ты, на тебя косо больше никто не посмотрит. Слышала я уже – перемывают косточки твоим мужчинам по чем свет стоит. А вот тебя жалеют. У нас ведь какие суждения – раз с мужчиной жила бок обок – виновна. А тут если он не побоялся признаться, да еще и женишок твой так в тебя вцепился… Тут уж даже тугодумы дошли, что ни в чем ты не провинилась. Зато эти два петуха изрядно потешили гостей…
- Не говорите о нем так, - я поморщилась. Оставалось только гадать, откуда в обществе знали о том, что со мной произошло, и где я была всё это время. Возможно, сама тетя и донесла до подруг горячие новости. – Он этого не заслуживает.
- Ишь ты! Только утром испепелить была готова своего женишка, а теперь уже заступаешься! Ничего, от него не убудет! Ну, идем же.
Я же порадовалась, что она не поняла, о ком шла речь. Не за Ольгерда ведь заступалась, но это даже хорошо, что так вышло. Тетя Верджин, конечно, обещала быть на моей стороне и поддерживала, но от соблазна разболтать о чувствах племянницы не удержалась бы. И уже к ночи поместье гудело бы новыми подробностями моих злоключений.
Предсвадебный день клонился к закату. Ужин прошел в немом напряжении. Хоть тетя и утверждала, что про меня больше не судачили, всё равно казалось, я опять стояла в цирке. И отнюдь не среди зрителей. Гости внимали каждому жесту, взгляду, слову. Под таким напором не получалось спросить даже соль – язык прилипал к небу.
Насыщенный событиями день вытянул все силы, и я едва добрела до комнаты, с усилием умылась. Раздевать меня пришлось Клоззи. Она что-то говорила, смеялась, передразнивала кого-то, но я всё пропускала мимо ушей. Уже закрывая за собой дверь, Клоззи неожиданно сунула мне в руки записку, шепнула «от него», и скрылась. Я кивнула захлопнувшейся двери, сжала и без того мятый листок в ладони, а потом щелкнула засов.
Уже лежа в постели, вспомнила про записку. Принялась искать, но руки были пусты. Бумажка нашлась на полу у кровати. Глаза слипались, сон обволакивал голову туманом. И вместе с тем лень превращала мышцы в кисель, делала руки и ноги неподъемными. С трудом уговорив себя, что завтра точно не вспомню про записку, я оторвалась от такой заманчивой пуховой подушки и подняла мятый листок. Поднесла к лицу, развернула. В нос ударил запах лаванды и роз, и, еще не читая, я знала, что записка действительно «от него». От Велимира!
«Я всё равно буду бороться за вас. ВВ».
Сердце радостно заплясало в груди, а в животе будто забила крыльями птица. Даже сейчас, накануне свадьбы, он не собирался сдаваться! Вот только надеяться ему оставалось недолго. Завтра – свадьба. А потом… Потом мы могли бы писать друг другу – это стало бы для меня утешением. Наверное… Или, наоборот, бередило бы несбывшимся счастьем? Я мысленно отмахнулась – какая разница? Сейчас главное, что он не сдавался, что настоящая любовь всё-таки случилась в моей жизни, пусть и не удалось погреться в ее лучах подольше.