— После трёх лет игры я начал уставать от популярности. Хотя, честно признаться, у меня была зависимость от такого образа жизни. Когда я сообщил своей девушке, что собираюсь оставить футбол, она меня бросила потому, что хотела стать женой футболиста.
Сара снова сжала мою руку, а я не мог оторваться от того, как отблески свечей играли на её груди. Она вздымалась так, словно всё, что я говорил, волновало девушку.
— Это ужасно, Кайл! Она тебе не пара.
— Нет, конечно. Сейчас я понимаю, но тогда это меня очень сильно задело. Было чувство, будто всех интересуют только мои деньги, никому не нравлюсь я сам, настоящий. Какое-то время я жил, руководствуясь лишь злостью, и однажды ночью поплатился за это. У нас с моим приятелем Джамаркусом оставался последний день в Далласе. За год постоянных разъездов все ночи слились в одну, менялись только города и девушки. В тот вечер мы познакомились в баре с двумя подружками. Они не были похожи на типичных фанаток, хотя это было и не важно. Пригласили их в номер. Я начал целоваться с одной из них, она была очень настойчива и почти сразу протянула мне презерватив. Сейчас у меня всегда есть с собой упаковка, но тогда девушка настояла. Она была сексуальной, я пьяным, а потому отбросил осторожность и надел её презерватив. Оказалось, в нём был дырка. Чёртова дырка! Она прорезала презерватив! Как можно быть такой больной на голову? Я натянул штаны и велел ей убираться. Сказать, что я был в ярости — ничего не сказать, но в ту ночь на меня снизошло озарение. Я шёл не тем путём, использовал людей точно так же, как они использовали меня, был чёртовым авантюристом с комплексом бога. Я вообще перестал узнавать себя, а когда всё понял, то почувствовал одиночество. Людская преданность заканчивалась, как только пропадала выгода. Секс бы не единственной грязной вещью, и я должен был догадаться. Стать пустышкой не долго — на дно опуститься легко. Поэтому я решил уйти и найти свой путь. Потому что тот человек, да, тот человек был не я.
— Ты изменился. Всё оставил и ушёл в спецназ.
— Да, я присоединился к «морским котикам», чтобы стать спецназовцем, но если честно, не исправил свою личную жизнь. Служба в этом плане ничего не изменила — с «морским котиком» хочет трахнуться столько же женщин, сколько и с футболистом. Теперь я стал честен в своих намерениях, люди могли принять это или уйти. Каждую ночь разные женщины, любительницы военных и спортсменов, я был всего лишь очередной галочкой в их списке достижений. Не скажу, что стал лучше, но, по крайней мере, больше не врал и никого не использовал, они были предупреждены. Я решил, что пока защищаю страну и рискую жизнью ради других, всё дерьмо, совершаемое мною в отпуске, простительно. В принципе, я врал сам себе, и мне было насрать на это. Пока не встретил тебя.
Сара молчала и в замешательстве смотрела на меня. Чёрт, я должен закончить!
— Я не собираюсь лгать или приукрашивать события. Сначала решил, что ты не отличаешься от других. Я сказал, что профессиональный футболист, и ты пошла ко мне домой. Ситуация напоминала ту, когда мы познакомились с теми девками из Далласа, только теперь я сам контролировал происходящее. — Она отпустила мою руку и меня словно окатили ледяной водой. — Я должен закончить, Сара.
Она знаком велела продолжать, но руки держала на столе. И мне понадобились все силы, чтобы не вернуть её ладони в свои. Ей необходимо понять, что теперь она была частью меня.
Мне так жаль, малышка.
— Говори, Кайл.
Я послушался.
— Ладно. Я не собирался тебе звонить. Никогда. Даже если бы не уезжал в командировку. Ты выглядела такой открытой и честной, что всю следующую неделю я твердил себе, что поступаю правильно. Если ты была такой замечательной, какой казалась, тогда путаться со мной — плохая идея. Я оказывал тебе услугу тем, что не звонил. А потом встреча в Афганистане стала настоящим шоком. Я понял, что не могу держаться от тебя подальше. Той ночью в бункере я начал что-то чувствовать, но слишком погряз в своём образе жизни. Эгоистично было снова спать с тобой, когда сам ещё не определился с собственными мыслями. Я почти признался тебе перед отъездом, но сдрейфил. И, Сара, когда они забрали тебя... — я замолчал, пытаясь усмирить гнев, — я всё осознал. Почувствовал, что потерял всё. Я должен был найти тебя. Не думаю, что оправился, если бы тебя не стало. — Я накрыл её маленькую ладошку своей. — Сейчас ты чувствуешь себя использованной, хотя была ко мне очень добра, и это несправедливо с моей стороны. Ты доверилась, а я тебя подвёл. И очень раскаиваюсь в этом. Трудно верить людям, когда всё, что у тебя было, разрушили, но это не оправдание. Я не должен обращаться так с человеком, которого полюбил. — Её губы дрожали, а глаза закрылись. — Сара?