Для такого упрашивать Прошку точно не надо было. Судя по его довольной роже, ломать он завсегда был готов.
- Ух!
Двери, как и не было, вовсе. Куски досок с хрустом полетели внутрь, вызывая чей-то жалобный вскрик.
- Попался, чорт чумазый! - радостно заревел Прошка, вытаскивая к поближе к свету чье-то скулящее тело. - Делов наделал и в кусты?! Думал, тебя, урода, здесь никто не найдет?! Ты ведь большого человека на деньги кинул!
С силой швырнул тело на пол, вызывая еще больший скулеж.
- Господин, господин, - Рафи подсветил зажигалкой, с трудом узнав в этом теле своего бывшего партнера по торговому делу. От некогда холеного и довольного собой купчины, собственно, ничего и не осталось. Один нос, по-хорошему остался. - Христом Богом прошу, господин…
Сивоха выглядел так, что краше в гроб кладут. От души кем-то помятый, был весь покрыт синяками и ссадинами. Пара порезов от ножа даже была. Словом, никак он не походил на того человека, который совсем недавно очень выгодно продал патенты на совместное торговое дело. Скорее сейчас напоминал опустившегося работягу, у которой за душой и копейки ломанной не было.
- Обманул, ироды… В грех вогнали, соблазнили мамоной, а я, дурень, поддался, - снова заскулил он, схватившись за свои волосы. Дергал их так, что с хрустом целые пучки вырывал, заливая все вокруг каплями крови. - Все им подписал, честь по чести, а они… Они вот чего…, - пузырясь соплями, он махал руками по сторонам. - Они в конуру определили… А тута душегубы одни, - внезапно понизил голос, затрясся всем телом, дергая по сторонам головой. Видно, что кого-то из местных до ужаса боялся. - Последнее забрали, все до копеечки отобрали… Над супружницей цельную ночь изгалялись, грозились в потаскушки ее определить.
До Рафи сразу же дошло, с кем они внизу встретились. То-то та женщина ему показалась знакомой. Он же ее в доме купца видел с неделю назад, когда с договорами приезжал. Она как раз тогда вышла в гостиную - круглолицая, полная. Точно она!
- А ты как думал? - Прошка наклонился и прошипел в самое лицо Сивохи. - Ты же сука, как есть сука! У своего решил скрысятничать! Тебя за такое, вообще, на перо посадить надо. Господин?
Рафи отрицательно покачал головой. Никого и никуда сажать не нужно, по крайней мере, пока. Похоже, у купчины не было ни денег, ни документов, что было совсем плохо. Где теперь все это искать?! Наконец, кто эти уроды, что так лицо провернули такое дело? Ему до ужаса захотелось с ними встретиться в каком-нибудь укромном уголочке, чтобы по душам поговорить.
- Кому ты продал патенты? - парень пнул ногой скулящего купца. - Где их искать? Кто они?
Прошка откуда-то в добавок вытащил здоровенный нож, настоящий свинорез с локоть длиной. И начал медленно, очень медленно, подносить его к глазам купца.
- Говори, а то глаз быстро лишишься, - угрожающе бормотал он, смотря прямо в обезумевшие глаза жертвы. - В руках будешь носить, чтобы видно лучше было.
У Сивоху тут же словесное извержение случилось. Как понес, понес, успевая только наводящие вопросы задавать.
- … Что еще за важные люди? - частое упоминание про неких «серьезных» господ ясности никак не добавляло. Рафи потихоньку начал звереть от всего этого. Ему уже было совершенно ясно, что не видать ему своих денег, как своих ушей. Непонятна была и судьба патентов, которые, как в воду канули. - Как выглядели? Как их звали? Откуда они?
- Ничего не знаю, господин. Совсем ничего не знаю, - канючил Сивоха, когда ему «прилетала» очередная затрещина. - Они же своего стряпчего привели для бумаг. Я только свою подпись ставил…
- Ты, вообще, б…ь, дурак?! Прошка, вырежи ему правый глаз, чтобы дурку не гнал! - парню уже надоела вся эта тягомотина, от которой не было никакого толку. От Сивохи слышался лишь один скулеж и постоянные - «не знаю», «не слышал», «не видел». - Или левый, или сразу оба.
Почти целый час им понадобился, чтобы хоть чего-то добиться. Крохи, конечно, но это уже было кое-что. С этого можно было и начинать новые поиски.
- Значит, иностранцы, англичане. Один вроде как барон, а второй шевалье, - пытался подытожить Рафи, что им удалось узнать. - Стряпчий точно русский, и даже как местный. Вот с него надо и начать. Пусть, падла, все и расскажет…
Рафи еще хотел кое-что добавить, но его отвлекли.
- Его того? - Прошка сделал характерной движение, словно что-то перерезал ножом. - Все равно ему здесь край. Местные сначала с его женушкой позабавятся, а потом с ним.
- Этот пусть идет к черту, - Рафи с брезгливостью стер с ботинка кровь. - Сам такую судьбу выбрал. Жадный, паскуда. Все ему мало было…. А вот женщину нельзя тут оставлять. Не виновата она в этом дерьме.