- Помогу, конечно помогу, - Рафи широко улыбнулся, и уверенно хватанул ее за талию, жадно облапив и сами бедра. Теперь уже было можно, считай, о главном договорились. – Я тебе помогу, ты мне…
Тяжело задышав, женщина вцепилась в него. Стала жадно целовать шею. Дергала ворот рубахи стараясь расстегнуть ее.
***
В конторе стряпчего Пантюшина было по сонному тихо. Солнечные лучи проходили сквозь оконное стекло и оказывались на деревянном полу. Где-то в углу жужжала муха, перелетая с места на место.
- Нехорошая история, господин стряпчий, очень нехорошая, - задумчиво бурчал сам хозяин конторы, господин Пантюшин, оказавшийся в дальнем углу комнаты, в своем любимом кресле. Качался туда-сюда, поглаживая в руках любимую курительную трубку. - Очень дурно пахнущая.
Вообще, как-то так оказывалось, что все дела его последнего клиента – того странного паренька с фамилией главного столичного жандарма – дурно пахли. Вроде бы нарушения закона не было, а душок все равно оставался. Вот и сейчас с новым делом об украденных патентах вскрылись такие обстоятельства, что впору было вешать на дверь конторы амбарный замок и прятаться в чулане. Оказалось, что за тем недоумком-купцом Сивохой, бывшим торговым партнером Рафаэля Мирского, стояли птицы очень высокого полета – родственники одного из великих князей. Даже от мысли переть на таких дурно становилось.
- В суд идти толку не будет. Они подотрутся любой бумажкой, с любой печатью, - скривился стряпчий, бездумно разглядывая свою трубку. – Лучше даже не пытаться. Деньгами деньгами, а жизнь дороже… Хм, а это еще кто? Повесил же табличку, что закрыто.
С улицы раздались твердые шаги. Кто-то подошел к двери и с силой постучал.
- Настырный какой, - буркнул Пантюшин, видя, как сотрясается входная дверь. Незнакомец и не думает уходить, стучит и стучит. – Что-то случилось, значит.
Со вздохом встал и подошел к двери. Щелкнул замком.
- Ого, легок, как на помине! – перед ним появился тот, о ком стряпчий только что вспоминал. – Господин Мирский, собственной персоной. Только что думал о вашем деле, а, значит, долго жить будите. Подождите-ка, что у вас с лицом? Ну-ка, ну-ка… Уж не влюбились ли вы, господин хороший?!
Лицо у паренька, и правда, чуть ли не светилось. Довольный, глаза красные, воспаленные, не выспавшиеся, похоже. На шее прямо у ворота рубашки засос виднелся. Явно всю ночь с любушкой миловался. Мартовский кот, одно слово. У стряпчего даже кольнуло от ревности: он всю ночь над его делом голову ломал, а этот развлекался.
- Чем порадуете, Алексей Николаевич? – Мирский потянулся с хрустом костей, а после заразительно зевнул. Точно всю ночь «гулял». – Когда мы этим утыркам, наконец, хвост прижмем? Уже, наверное, и в суд заявление накатали, да? Что?
Пантюшин развел руками, всем своим видом показывая, что здесь бессилен.
- К сожалению, Рафаэль Станиславович, ваше дело оказалось не таким простым, как мне представлялось. Здесь задействованы интересы очень серьезных людей, - стряпчий выразительно кивнул на потолок и прищелкнул языком. – Я бы даже сказал, что из каждой бумажки торчат уши кое-кого из великих князей. Вы готовы влезть в такое дело? Я вот нет!
От улыбки на лице Мирского не осталось и следа. Весь подобрался, как бойцовский пес перед прыжком. Пантюшину даже звериный оскал почудился. Кажется, вот-вот и раздаться звериный рык.
- Рафаэль Станиславович, настоятельно вам советую оставить это дело. Бог с ними с деньгами и привилегиями. Вы невероятно талантливый и удачливый человек, обязательно еще что-нибудь придумаете. Прошу вас, не делайте глупостей.
Только не было от его слов никакого толка. Словно об стену горох, все отскакивало. Парень явно хотел «пободаться»: сжал губы, прищурил глаза.
- У нас же есть доказательства, Алексей Николаевич, - упрямился Мирский. – Я документы не подписывал. Притащим в суд Сивоху, чтобы он все как было рассказал.
Стряпчий в ответ покачал головой:
- Ваш партнер имел право подписи. Его поступок, конечно, спорный, но в некоторой степени законный. Оспорить это буден не просто. К тому же, насколько я понял, про господина Сивоху вы еще не слышали? – парень недоуменно дернул головой. Точно ни слухом, ни духом. – Вчера вечером бездыханное тело господина Сивохи было найдено в заливе. Вердикт полиции – самолично утоп. Получается, нет у нас никакого свидетеля.