--- Кать, я... --- он чуть не сказал "не хотел".
Сквозь рыдания девушки пробилось что-то похожее на "нет".
--- Пригляди за ней, --- бросил он Боровику и сбежал во двор. Он был буквально в миллиметре от того, чтобы изнасиловать её. Если бы она постеснялась заплакать, если бы он не услышал...
Азот сменил на посту Зёву, отправил того спать.
Терять бдительность на посту было нельзя, но периодически он всё равно отвлекался и думал, правильно ли он всё понял. Она начала сама, ошибиться было невозможно. Неизвестно, чего хотела --- утешения, тепла... денег, в конце концов, или же выпросить, чтоб он не возил её к следователю. Надо было просто остановить её и уйти спать на полу. Но он перехватил инициативу, и сделал это слишком быстро, слишком напористо. Подсознание помнило, кем работала девушка раньше, и не видело необходимости осторожничать. Животное вожделение под воздействием бродившего в крови адреналина вспыхнуло быстро и беспощадно. Под всей этой броней и толстой курткой она на самом деле была маленькая, стройная. Конечно, девушка не могла сопротивляться его сильным тренированным движениям. Он же её как куклу туда-сюда поворачивал, пока раздевал. Да даже, козёл такой, и не раздел толком, не приласкал. В памяти хранились все эти похабные картинки, которые он наблюдал сам целый день, как она обслуживала кракеновцев во всех позах и комбинациях, как улыбалась им после всего. Сознание чудом включилось в самый последний момент.
Почему она вдруг не захотела проявить свой профессиональный талант с ним --- непонятно. Или сначала захотела чуть-чуть его приласкать, но на дальнейшее, совершенно теперь было очевидно, не рассчитывала. А он налетел на неё, даже не спросив, куда, зачем и почём. Возможно, всё дело именно в последнем, какова была бы цена расплаты для него?
***
Когда они с Азотом легли в постель, то легли поверх покрывала, лежащего на постели. Боровик вытянул его немного и накинул угол покрывала на девушку, сел в дверном проёме, перегородив его ногами.
--- Спи, я покараулю, --- прогудел он. --- Вернёмся на базу --- подправлю ублюдку морду.
Услышав, что её теперь защищает тот человек, который менее двух суток назад презрительно называл подстилкой, Катя взвыла с новой силой. Хоть бы кто, ну хоть один человек из десятки кракеновцев просто отказался бы от неё, не говоря уж о защите от других...
Через пять минут рыданий Катя начала судорожно глотать воздух, истерика перерастала во что-то непонятное.
--- Зёва, --- встревоженно позвал Боровик, включив фонарик, встав на ноги и пропуская в комнату соратника.
Молодой человек, сев на постели, сграбастал её вместе с одеялом в охапку и крепко поцеловал в губы. От неожиданности Катя замолчала, потом оттолкнула его. От рыданий остались небольшие судорожные вздохи.
--- Ну вот и славно, --- облегченно пробормотал Боровик, заметив, что метод сработал. --- Что это было?
--- Похоже на паническую атаку, --- спокойно ответил Зёва, продолжая держать Катю, закутанную в одеяло, в объятьях. --- Или фиг его знает. Просто пощёчину давать не хотелось.
Повисла тишина. Боровик, посмотрев на пару, решил, что они тут и без него управятся, отправился в свой любимый угол у входной двери. Зёва молча сидел и легонько покачивался, словно пытаясь убаюкать её.
--- Зёва, --- спросила она. --- Что я должна рассказывать следователю?
--- Правду. Правду всегда говорить легко и приятно, --- парень улыбкой попытался подбодрить её.
--- А... про этот... случай?
Она почувствовала, как он вздохнул и немного даже ссутулился.
--- Тоже правду, --- сухо ответил он. --- Ни одно преступление не должно оставаться безнаказанным.
Катя вдруг поняла, чего ему стоил этот ответ. По сути, выбирая между справедливостью и верностью командиру, Зёва выбрал справедливость, в её пользу. В пользу бесполезной проститутки из враждебной страны. К глазам снова подступили слёзы.
--- Но я же сама начала, понимаешь? --- она подняла к нему голову, пытаясь разглядеть его в полутьме, едва разбавленной фонариком, оставленным на стуле Боровом. --- Зёва, я сама! Я не знаю, почему я потом заплакала, я не хотела плакать, я хотела просто...
Она обняла его одной рукой за голову, возвращая поцелуй, другой рукой привычно попыталась нырнуть ему в штаны, а сама при этом всхлипывала.
Зёва поцелуй принял, но едва ощутив её руку, встал, посадил её на кровать и с укоризной сказал:
--- Кать, тебе правда всё равно, с кем делать это?
По его повеселевшему голосу девушка поняла, что разведчик рад, что его командир всё-таки не полный мудак. Но почему она полезла и к Зёве приставать минутой ранее, она опять не знала. Наверное, и вправду всё равно. Наверное, тело тянулось к тому, к чему привыкло за семь лет. Она, устыдившись, отвернулась к стене, закутавшись в покрывало.
Зёва хмыкнул.
--- Если и правда решишь работать по специальности, оставайся в Старобельске, там наших много, и все при деньгах. За время войны на несколько квартир в Москве сможешь заработать. Тем более, они сейчас подешевели, когда народ от мобилизации за границу рванул.
Он даже не осуждал её, считая, видимо, что каждый живёт по своему разумению.
--- Всё, спи.
Зёва выключил фонарик и сел в дверном проёме, как раньше Боровик, охраняя её сон.
Катя, покорячившись немного под одеялом, натянула джинсы и заплакала снова, но истерика прошла, и она плакала беззвучно, лишь иногда всхлипывая, стараясь не разбудить разведчиков, которые стали ей так дороги. Без мужчины за спиной было холодно, но теперь никто не рисковал ложиться рядом с ней. Она уснула.