– Понимаешь, Гриша, сейчас как-то не хотят люди жить дружно, каждый день одно и то же: мирятся, ругаются, опять мирятся, опять ругаются. Я не только про совсем молодых – я про всех. Понимаешь, все горазды чудить, – а потом повернулся и добавил: – Тебе статистику разводов дать почитать?
Гриша отмахнулся маленькой ручкой.
– Не надо.
– Ну как ты, надеюсь, понял, я тут совсем не в первый раз, – Амурчик тяжело вздохнул. – И здесь было так много историй…
Амурчик некоторое время помолчал, а потом уже совсем грустно продолжил:
– А меня недавно туда вызывали, «на ковер», – он показал пальчиком вверх. – Спрашивали, почему так плохи дела на моем фронте. А что я могу сказать?.. Ничего не могу сказать… А может, у меня уже, и правда, ничего не получается… – Амурчик, грустный, замолчал.
Гриша подсел ближе к другу и погладил его по плечу, но тот вдруг оживился:
– Я вот стрелы новые заказал, хочешь посмотреть? – друг вдруг вспомнил о своем новом приобретении.
Амурчик достал из своего волшебного колчана несколько стрел. Это было что-то настолько необычное, что Гриша ахнул. Стрелы выглядели, словно высеченными из какого-то живого и светящегося камня, грани блестели и переливались всеми цветами радуги, а изнутри исходило сияние каким-то особым светом.
– Какие красивые! – восхитился Гриша. – А из чего они? Можно я потрогаю?
– Потрогай. Мне их из другой солнечной системы привезли. У нас таких элементов пока нет.
Гриша аккуратно, пальчиком, попытался дотронуться до одной из сияющих стрел. Вещество обладало мягким необыкновенным теплом, но, коснувшись, пальчик Гриши прошел сквозь стрелу, как будто она была несуществующей.
– Что это?! Они что, прозрачные?..
– А ты думал, я настоящими, металлическими, в сердца людей пуляю? Это же энергетические стрелы, в них заряжена космическая мощь, и они обладают волшебной силой. Красивые, правда? – с любовью и нежностью смотрел Амурчик на свою новинку. Он немного отвлекся от разговора, но тотчас сделался грустным и печальным. – Не знаю я, Гриша, что делать…
– А может, это временно, а раньше как было?
Гриша попытался отвлечь друга, но Амурчик, казалось, даже и не услышал вопроса, он думал о чем-то своем. Его черненькие кудряшки от волнения прилипли к вспотевшему лбу, плечи грустно поникли, а в глазах его читалась такая печаль… Сейчас он выглядел совсем непохожим на обычное свое изображение на открытках ко дню святого Валентина.
– Амурчик, ты мне про Настеньку расскажи? – попросил Гриша. – У них-то что? Все хорошо?
– Да у них то ладится, то нет. Сам смотри, – и он ткнул на какую-то кнопку своего космического планшета.
На маленьком ролике была изображена какая-то совсем незначительная ссора, какой-то разговор или спор, предмет которого Гриша даже не успел понять. Минутная словесная перепалка вдруг вспыхнула, и Настенька, его любимая добрая Настенька, вдруг стала какой-то другой. В глазах ее отражалось столько злости и ненависти, что и ангелочек, и сам Семен, удивленно глядели на нее во все глаза. Растерянный парень не знал, что делать. Он пытался взять девушку за руку, что-то сказать и успокоить, но девушка вырвалась, продолжала говорить какие-то обвинения и злилась еще больше. Через минуту на ролике отобразилась Настенька: со всей силы она что-то швырнула в Семена, потом она выбежала, громко хлопнув дверью.
– Ага, ни причины, ни следствия, ни начала, ни конца, – прокомментировал увиденное Амурчик. – Ничего нового, все как обычно. Вот как-то так, Гриша. Но потом они помирились, – добавил он. – Минут через семь. Он ее догнал. Не грусти, этот маленький фильм закончился хорошо.
Вот этого Гриша совсем не ожидал. Не то чтобы он увидел что-то сверхъестественное, но хрупкая, нежная, его любимая Настенька никак не вязалась в его голове с недовольной истеричной девушкой на картинках видео. Гриша сидел на ступеньках и вдруг заплакал. Заплакал так горько, и сам не мог понять, что именно вызвало бурный поток слез.
– Эй, перестань, друг. Вставай, давай, полетели домой, что-то ты совсем расклеился.
Но Гриша, не переставая плакать, вдруг отчаянно ринулся в дверь запасного входа. Нужно срочно было что-то делать и не оставлять все вот именно так. Он не совсем понимал, что он сейчас мог предпринять, но очень хотел, чтобы все происходило как-то иначе. Чтобы не было вот этого непонимания, равнодушия, злости. А самое главное, он не мог допустить превращения его любимых новых земных друзей в каких-то непонятных «других» – странных и злых.