Шагая по упругому мху и сосновым иглам, он в раздумье погладил бороду.
— А теперь вот бы постричься и побриться! — заметил он. — Ну а почему бы и нет? То-то для нее неожиданность будет.
Утвердившись в этой мысли, он ускорил шаги и вскоре опять был у прохода, где выросла норвежская сосна. Но входить не стал, а вместо этого повернул направо. Пробираясь по лесу, карабкаясь через упавшие колонны и разбитые каменные блоки, вспугнув выводок длиннокрылых куропаток, раздвигая кусты, густо росшие у основания стены, он перемещался вдоль того, что некогда было Двадцать третьей улицей. Никаких признаков мостовой, никаких трамвайных путей, ничего, кроме признаков обветшалых развалин, выстроившихся на той стороне. Пробиваясь вдоль подножия Метрополитен, он высматривал руины скобяной лавки. И только перейдя бывшую Мэдисон-авеню и одолев еще около ста ярдов по ходу Двадцать третьей улицы, он нашел то, что искал.
— А, — произнес он вдруг, — а здесь кое-что есть.
И, перевалив через гряду поросшего травой мусора, из которого торчали два битых временем железных колеса, очевидно оставшихся от древнего трамвая, спустился к зияющей норе в том месте, где провалился тротуар, и через нее попал внутрь магазина.
— А здесь есть чем поживиться, несомненно, есть, — решил он, тщательно осмотрев место, — и если это не бывшее заведение Корнера и Брауна, то я не я. Тут должно было что-то сохраниться. А тебе тут что надо? — И, поспешно подобрав камень, запустил им в гремучую змею, начавшую издавать сухой и скрипучий стук с бывшего прилавка. Змея исчезла, а камень, отскочив, разбил стекло. Стерн развернулся с радостным возгласом. Ибо увидел у задней стены магазина стародавнюю витрину, внутри которой уловил тусклый отблеск металла. Стерн устремился вперед, споткнувшись об отвалившийся порог, поросший мхом и травой. Там в витрине, сохраненные, подобно артефактам Древнего Египта, которые попали в музеи две-три тысячи лет спустя, инженер увидел бесценные сокровища. И весь впал в дрожь от неистового восторга. Один удар кувалдой, и стеклянная преграда рухнула. Дрожа от возбуждения, он отбирал то, в чем более всего нуждался.
— Теперь я понимаю, — сказал он себе, — почему новозеландцы приняли от капитана Кука обручи от бочек и отказались от наличных. Здесь то же самое. За все деньги в городе не увидишь ржавого ножичка, — и схватил поддавшееся коррозии лезвие, вправленное в роговую рукоять, пожелтевшую с годами. Затем с воодушевлением продолжил охоту. Пятнадцать минут спустя он завладел также ножницами, двумя каучуковыми гребнями, еще одним ножом, револьвером, автоматом, несколькими пригоршнями боеприпасов и бутылью «Космоса». И сложил все это в бесформенный и потрепанный, пораженный гнилью гладстоновский портфель, извлеченный из угла, где валялась среди кучи хлама разбитая стеклянная табличка «Кожаные товары».
— Полагаю, я добыл достаточно для первого раза, — решил он, куда в большем волнении, чем если бы обнаружил жилу, изобилующую отборными бриллиантами. — Да, начало положено. А теперь что-нибудь для Беатрис.
Радостный, как школьник с полным карманом выигранных шариков, он выбрался из руин магазина и двинулся обратно к башне. Но едва прошел сотню футов, как внезапно отпрянул, испустив резкий крик тревоги. У его ног, на самом виду, под молодым кленовым сеянцем, лежало нечто, от чего его пробрало ледяным холодом. Он подхватил этот предмет, уронив свою кувалду.
— Что? Что? — пролепетал он, взирая на свою находку расширенными, непонимающими глазами. — Боже милосердный, да как это? Да что это? — вскричал он. Ибо держал на ладони не что иное, как широкий и толстый кремневый наконечник копья.
Глава 9
ВПЕРЕД, ПРОТИВ ПРЕВОСХОДЯЩИХ СИЛ
Стерн взирал на зловещую находку с куда большим беспокойством, чем если бы увидел подлинное изделие марсиан с их товарным знаком. Он не мог подобрать слов, и даже сколько-нибудь подобающей случаю мысли не возникало, он только и мог что стоять, точно громом пораженный, с гнилым кожаным портфелем в одной руке и каменным наконечником в другой. Затем вдруг проорал проклятие и собрался уже метнуть находку прочь. Но опомнился, прежде чем сделать это.
— Нет, это бесполезно, — протянул он. — Если каменный осколок у меня в руке то, чем кажется, а не просто игра природы, то это означает… Боже, да что же это означает? — Он содрогнулся и с опаской огляделся. Казалось, все его расчеты рушатся и все его планы обращаются в ничто. Стерн пристально изучал кусок кремня у себя на ладони. Вполне осязаемый, безупречный образчик неолитического искусства, не длинней трех с половиной дюймов, а шириной в один с четвертью в самом широком месте. Отверстия для ремней, которыми его надлежало приторочить к рукояти, также были хорошо заметны. Небольшая, умело обработанная вещица. Окажись время и место иными, инженер счел бы находку сулящей благо. Но теперь…