Словно в тумане, добираюсь до своего отсека. Срываю с себя одежду и отправляюсь в душ. Вода ледяная, но я не обращаю на это внимания. Стою с закрытыми глазами и терплю.
Голову сковывает, я уже не чувствую ног и рук. По телу начинает разливаться боль. Опомнившись, открываю кран с горячей водой, убавляя поток холодной. По коже бегут мурашки от этого контраста.
Из душа я вылезаю, словно заново родившаяся. Тело приятно покалывает.
Я не успеваю одеться, как в дверь раздается громкий стук. Быстро натягиваю брюки и футболку. Стук повторяется снова.
Я подхожу к двери и открываю ее. Накатывает чувство дежа вю. На пороге стоит Гейл.
Хочется прогнать, захлопнуть дверь перед его носом, но я отхожу в сторону, пропуская друга в отсек.
P.S.: Желаю всем веселых праздников!! И с наступающим Рождеством вас!!
P.S. №2: “Пропо” - не является ошибкой. Привожу в пример фрагмент книги:
“– В наши планы входит напасть во время эфира, – говорит Плутарх. – Показать сериал из того, что мы называем «пропо» – это аббревиатура от «пропагандистские ролики», – с твоим участием, всему населению Панема.”
========== Глава 22 ==========
Вторая часть главы родилась под вдохновением песней Florence and The Machine – Seven Devils.
- Давай только без нотаций, ладно? – я прохожу в свою комнату и встаю, опираясь спиной на шкаф.
- Я не планировал, - отвечает Гейл.
- Зачем же тогда пришел? – я удивленно приподнимаю бровь.
Гейл садится на мою постель и похлопывает по пледу рядом с собой. Я не двигаюсь с места.
- Где Прим? – спрашивает он.
- В больнице вместе с мамой, - начинаю постукивать пяткой по полу.
Я не нервничаю, просто не люблю, когда люди тянут с разговором.
- Китнисс, я понимаю, ты разозлилась, - говорит Гейл. – Но многие слышали твои последние слова. И там были не только твои друзья. Некоторых наказывают и за менее серьезные поступки.
Последние слова он произносит очень тихо.
- Джоанна в тюрьме, ведь так? – я скрещиваю руки на груди.
Гейл кивает.
- И ты молчал.
- Я получил приказ арестовать ее, как только мы прилетели.
- Ты сказал, что отвел ее в отсек! Зачем ты наврал? – я повышаю голос.
- Джоанна чуть не напала на Крессиду.
- Чуть не напала, - со злостью усмехаюсь я. – Да хоть бы даже глотку ей перерезала!
- Ты переживаешь за Джоанну Мейсон. С каких пор? - возмущается Гейл. – Тебе нужно сейчас думать о себе.
- Я всегда думаю только о себе, Гейл.
- Это не так, - вздыхает Гейл. – Серьезно, Кискисс? Свадьба? Зачем тебе это нужно?
Я ничего не отвечаю. Подхожу к окну и убираю ставни. Распахиваю створки, впуская в комнату свежий вечерний воздух. Я не успела как следует подсушить волосы полотенцем, футболка на спине стала мокрой. Кожу головы неприятно холодит, легкая дрожь пробегает по телу.
- Ты простудишься, Китнисс.
- Я скоро умру, Гейл, - я обхватываю себя руками.
- И поэтому ты решила кинуться в омут с головой? – спрашивает он.
Я поворачиваюсь к нему.
- Ты обещал не читать нотации.
- Я говорю с тобой, как друг.
- Не похоже. Ты злишься, хоть и пытаешься не показывать этого.
- Ладно, я злюсь. Я обещал тебе, что постараюсь привыкнуть к вашим отношениям. Но я не ожидал, что ты…
- Что я захочу выйти за него замуж? – перебиваю я.
- Все должно было быть не так, - Гейл встает и медленно подходит ко мне.
- Гейл, - я покачиваю головой. – Мы уже проходили все это.
Он берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Мне становится не по себе от того, что я снова причиню ему боль.
- Знаешь, я недавно представляла отца, - тихо произношу я, глядя на наши руки. – Представляла, будто он жив и вся моя семья в сборе.
- Кискисс… - Гейл касается моей щеки.
- А еще я представляла детей, - продолжаю я. – Наших с Питом детей. Девочку и мальчика.
- Ты никогда не хотела иметь детей, - хриплым голосом говорит Гейл.
- Если война кончится и мы выживем, я рожу ему ребенка.
Поднимаю глаза и встречаю взгляд, полный боли. Речь о детях открыла новую рану в его сердце. Я не хочу, чтобы Гейлу было так больно. Но иначе он не поймет.
Мне хотелось бы стереть все его воспоминания обо мне, если от этого ему стало бы легче.
- Ты изменилась, Кискисс, - он обхватывает мою голову двумя руками.
Слеза срывается с ресниц и медленно скатывается по щеке.
- Прошу, Гейл, - шепчу я и кладу руки на его запястья. – Отпусти меня.
Я не в прямом смысле прошу отпустить меня. Он должен смириться с тем, что я уже не та Кискисс, охотница из нашего леса.
Гейл кивает, но не отпускает меня. Он медленно наклоняется ко мне и касается моих губ своими. Я ощущаю солоноватый привкус. Поцелуй полон боли и отчаяния. Эти чувства накрывают меня с головой.
Гейл отстраняется и я вижу влажную дорожку на его щеке.
- В последний раз, - шепчет он и отпускает меня.
Я стою в странном оцепенении. Не могу пошевелиться. В ушах стоит звон.
Слышу, как хлопнула дверь. Гейл ушел.
Это был наш последний, прощальный поцелуй. Он отпускает меня.
Подушка почти насквозь пропитана слезами. Мой плач беззвучен. Я просто лежу на боку, глядя на серую стену, а соленая влага продолжает жечь глаза.
Я не знаю причины. Слезы заливают нашу прежнюю дружбу с Гейлом, несостоявшуюся свадьбу с Питом. Сейчас все чувства сливаются в единый плач. Боль, рухнувшие надежды, отчаяние и страх. Все то, чего в моей жизни всегда хватает.
Сегодня я не пошла на ужин. При мысли о еде меня начинает тошнить. Мне не хочется двигаться. Затекшее тело тяжестью приковывает меня к жесткой койке.
Понимаю, что мне нужно встать и умыться. Улыбнуться себе в зеркало и продолжать жить дальше.
Я знаю, что не перестану бороться с упрямством Гейла. Буду общаться с ним, как раньше и ни за что не потеряю его.
Пит всегда рядом. Мы будем проводить вместе каждую ночь. Возможно, однажды он сдастся и между нами случится что-то неправильное.
Но все это в том случае, если мои слова не дойдут до Койн. Уж она-то воспользуется моим неконтролируемым выпадом. И тогда проблемы с Сойкой будут решены.
- Китнисс, - на мою постель присаживается Прим. – Ты не заболела?
Я быстро вытираю слезы рукавом и поворачиваюсь к сестре.
- Нет, что ты, утёнок, - пытаюсь выдавить улыбку. – Я в порядке.
- Не умеешь ты врать, - усмехается она. – Ты не ходила на ужин.
- Я не голодна.
- У вас с Питом все хорошо? – Прим, хмурясь, вглядывается в мое лицо.
- Да, а почему ты спрашиваешь?
- Я просто поинтересовалась.
- Всё в порядке, Прим. Я просто немного устала.
- Ладно.
Сестра уже хочет встать, но я хватаю ее за руку.
- Сегодня мы просили у Койн разрешения пожениться, - тихо произношу я.
- Пожениться? – Прим округляет глаза. На ее лице появляется счастливая улыбка. – Она дала согласие? Это же здорово! Обожаю свадьбы!
Она говорит так быстро, я невольно улыбаюсь. Прим действительно была бы рада нашей свадьбе.
- Подожди, Прим, - я качаю головой. – Она отказала.
Сестра сразу поникла. Счастливой улыбки словно и не было.
- Из-за возраста?
Я киваю.
- Но Пит ведь говорил, что вы уже женаты!
- Пит врал, - я вздыхаю. - И Койн сказала, что это не имеет никакой юридической силы в Тринадцатом. Ей кажется, что нам слишком многое дозволяется.
- Глупости, - возмущается сестра. – Вы столько пережили вместе…
- Цинна сшил мне свадебное платье, - я улыбаюсь.
- Я помню, их было несколько. Выбирали голосованием.
- Нет. Это платье для настоящей свадьбы. Не для фиктивной. Он верил, что рано или поздно я пойду под венец добровольно.
- Цинна не ошибся, верно? – грустно улыбается Прим.
- Он никогда не ошибался, - тихо говорю я. – Как и с тем, за кого я захочу выйти замуж. Для Пита они с Порцией тоже приготовили костюм.
- Знаешь, лишь двум людям было неясно насколько вы с Питом подходите друг другу, - серьезным тоном произносит Прим.