Коммунистический проект разворачивал свою внешнюю экспансию даже тогда, когда в самой его метрополии после XX съезда КПСС и прихода к власти Никиты Хрущева начался процесс, который можно рассматривать как начало его идеологического демонтажа. К нему мы еще вернемся, однако, надо отметить, что несмотря на начавшийся кризис коммунизма в самом СССР, в мире красная экспансия продолжала нарастать. Тут, правда, возникает весьма интересный вопрос — в какой мере она организовывалась СССР, как принято считать у антикоммунистов, а в какой, напротив, последний подставлял паруса под объективно дующие ветры истории и даже, как это принято считать у троцкистов и альтернативных левых, мешал их распространению. Как бы то ни было, факт остается фактом — коммунистический проект в мире вышел на принципиально иной уровень практических возможностей именно по итогам Второй мировой войны. Одним из которых был, кстати, распад Великобритании как колониальной империи, частично трансформированной в «мягкую силу», но во многом сдавшей свои позиции США и просоветскому лагерю (как в арабских странах, где к власти пришли левые националисты).
Никита Хрущев (фото)
Триумф коммунистического проекта стал и триумфом той геополитической базы, которая с самого начала была его плацдармом — имперской России, принявшей форму СССР. Показательно, что Сталин включил в состав СССР земли западной Украины и Беларуси, включил в состав малой России (РСФСР) откусанную у Финляндии Карелию и уже находившийся под ее властью кусок Восточной Пруссии. Но оказавшиеся под контролем у коммунистов государства Восточной Европы в задуманный Лениным как государство мировой революции Союз включать не стал. Для контроля над ними были созданы расширенные имперские формы — Организация Варшавского Договора, Союз Экономической Взаимопомощи, но СССР Сталин, проигравший Ленину дискуссию об автономизации, фактически оставил как аналог расширенной, Большой России.
При этом ни у кого в мире не было сомнений в том, где находится центр принятия решений мирового коммунистического лагеря и его сателлитов в лице различных антиколониальных режимов и движений. «Кремль», «Москва», «Россия», «русские идут», «русский медведь», «русская угроза» — распространение в антикоммунистическом лагере этих названий и образов (в последние десятилетия на уровне массовой культуры «Рэмбо», «Рокки» и т. д.) стало показателем превращения «России» и «русских» в гегемонов коммунистического проекта, а с ним и почти половины мира. Учитывая территориальный охват коммунистического лагеря и то, что все решения в нем (до его раскола, о чем позже) действительно принимались в Москве, можно констатировать, что никогда за всю его историю влияние и могущество геополитического комплекса России не было большим, чем в этот период, когда он принял форму СССР.
Сталин по итогам ВМВ не получил приза, к которому стремилась в ПМВ царская Россия — Константинополя, возможно, потому, что на этот раз и Турция не дала для этого повода, заняв позицию нейтралитета и оперативно уйдя под зонтик НАТО. Однако за вычетом Константинополя Сталин во ВМВ практически решил все задачи, к которым ура-патриоты стремились в первой. Больше того, именно при Сталине были достигнуты практические цели панславизма — третьего восторжествовавшего императива. Вся Восточная Европа была объединена в союз, управляемый из Москвы (а не германизированного Петербурга). Все германские правящие династии в странах Восточной Европы были ликвидированы, как и массированное присутствие в них немцев. Немцы лишились Восточной Пруссии и Судет. Половина Германии, включая половину Берлина, была оккупирована преимущественно славянской державой, подверглась разграблению, а сотни тысяч немецких военнопленных фактически использовались в ней как рабы несколько лет.
Весь этот панславистский триумф, тем не менее, в глазах антикоммунистических панславистов нивелируется тем, что во главе этой славянской державы стояли пусть уже и не евреи, но кавказцы в лице Сталина, Берии, Микояна и т. д. При этом их не смущает то, что во главе Российской империи, которая по их мнению должна была осуществить «настоящую панславистскую программу», стояла куда более германская элита, чем советско-сталинская была кавказской. На самом же деле, если смотреть вглубь истории, то первый триумф будущих славян над германцами, которые в ходе Великого переселения народов были выдавлены из Восточной Европы (что помогло им сконцентрироваться у границ Римской империи и впоследствии стать обладателями ее наследия) также состоялся под руководством внешней силы — гуннов, в конгломерате с которыми они шли на Запад. Причем, если долгое время считалось, что гунны или авары непременно были азиатами с «раскосыми и жадными очами», то сегодня благодаря данным молекулярной генетики уже понятно, что это был конгломерат племен с участием в нем как восточно- и североазиатских этногрупп, так и вполне европеоидных, причем, похоже, с существенным присутствием генетического компонента, схожего с кавказским. С этой точки зрения, спустя примерно полторы тысячи лет славяне под руководством новых гуннов повторили тот успех, который тогда и породил глубокую травму в сознании и подсознании германцев, побуждая их к реваншу в виде «натиска на Восток», в земли, из которых они были вытеснены (а это территории вплоть до Причерноморья).