Почему же попытка создания такого государства сорвалась и на этот раз? Видимо, потому, что была рассчитана на новую «цветущую сложность» в то время как претендующие с противоположных сторон на гегемонию силы, как и в 1917 году стремились к упрощению управляемых ими структур. Прежде всего это касалось национального вопроса, который в отличие от Китая с его 90 % ханьским большинством стал решающим фактором крушения СССР, не позволив ему преобразоваться в обновленный Союз, создания которого добивался Горбачев. Идейная платформа для такого нового Союза в свое время была сформулирована академиком Сахаровым в виде проекта Соединенных Штатов Евразии, которые должны были сформировать все союзные и автономные республики. Однако этот проект в духе идей «Европы регионов» явно опережал развитие пространства, в котором, как только ослаб идеократический диктат правящей партии, буйным цветом расцвели многочисленные национализмы, желающие вырваться из империи на свободу.
Решающее значение этот фактор, непредвиденный витавшими в интернационалистских иллюзиях романтиками, сыграл не только и не столько в «национальных окраинах», но и в центре СССР — никогда не имевшей своей субъектности малой России (РСФСР). В ней партаппаратчик Борис Ельцин, оседлавший массовое недовольство партократией, стал центром сборки внутриэлитных сил, сделавших ставку на создание не сложного государства, как предлагал поздний Горбачев, а понятного — восстановленной формально и фактически России в урезанных границах РСФСР. Установить над ней контроль Ельцину удалось из-за раскола внутри союзного руководства, противостоящие фракции которого взаимоуничтожили друг друга в ходе событий 19–21 августа 1991 года, во многих смыслах напоминавших корниловский путч тоже августа 1917 года.
Борис Ельцин с телохранителями, сверху — Виктор Золотов (фото)
После этого Ельцину оставалось, как большевикам взять валявшуюся в грязи власть, что он и сделал, совместно со своими украинским и белорусским коллегами — Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем, добив в Беловежье превратившийся в фикцию СССР.
20. Ельцинизм-путинизм как приватизация России
Владимир Путин и Борис Ельцин (фото)
Большая Россия в форме СССР была неустойчивой конструкцией, основанной на партократии и идеократии, пронизывающих номинально независимые союзные республики, поэтому как только эта единственная скрепа сломалась, последние от нее отломились. Словом, произошло ровно то, о чем предупреждали евразийцы, которые за полвека до этого писали, что предотвратить такой исход можно внедрением общеевразийской идеи, способной объединить народы Большой России — Евразии, то есть, СССР.
Такой идеи ни провозгласить, ни тем более внедрить Горбачев не успел, если это вообще входило в его планы. Он пытался лавировать между той частью партийно-гебистского руководства, которая хотела сохранить имперские формы контроля, стремительно утрачивающие свое идеологическое содержание, и демократическими силами и институтами. Однако последние в случае с Горбачевым оказывались в вакууме, так как не опирались на тот фундамент, на котором исторически повсеместно и формировалась демократия — национальную идентичность. Она, эта идентичность, была своя у демократических сил в союзных республиках, и такая же своя идентичность стихийно появилась в центральной республике Союза — РСФСР, где в борьбе с союзным руководством выдвинулся лидер, поднявший на щит лозунг независимости России.
Но была ли революция Ельцина национально-демократической? Как это было неоднократно в русской истории, именно эти энергию и устремления русских она использовала, чтобы поставить ее на службу совершенно другим целям.
Демократическая революция кончилась так и не начавшись, когда в августе 1991 года Ельцин остановил толпу, собиравшуюся идти на Лубянку, чтобы разрушить ее, как французская революция разрушила Бастилию. И дело не только и не столько в символах. Взятие несостоявшимися революционерами бастиона чекизма вело бы к открытию архивов КГБ и, как следствие, люстрации, как это было после аналогичных революций в странах Восточной Европы. Однако именно это и противоречило сущности ельцинской псевдореволюции или чисто административной революции, в результате которой была упразднена власть партноменклатуры общесоюзного уровня над номенклатурой российской, просто перекрасившейся в новых демократических управленцев.