Выбрать главу

Анатолий Собчак и Владимир Путин (фото)

В том, что касается развития государства преемник в целом продолжил курс, заданный Ельциным. Как бы его идеолог сейчас ни пытался выставить своего нынешнего шефа создателем «долгого государства Путина», вымарывая из истории имя подлинного отца-основателя такового, правда заключается в том, что его каркас был создан именно Ельциным. Победи в 1991 году ГКЧП или получись у Горбачева сохранить обновленный Союз, окажись другой развязка противостояния в 1993 году, стань в 1996 году президентом реально победивший на выборах, но отдавший свою победу Геннадий Зюганов, наконец, окажись власть в 1999–2000-м году в руках у коалиции регионалов, военных и хозяйственников во главе с Примаковым, никакого Путина и «его государства» сегодня бы не было. Теми, кто они есть, их сделал Борис Ельцин, заложивший основы государства, в котором существуют Путин, Сурков, Золотов (стоявший с ним на танке в августе 1991 года), и прочая, прочая, имя им — Легион. Этого он добился, развалив СССР, над которым Путин и его почитатели сегодня льют крокодиловы слезы, расстреляв парламент, создав суперпрезидентскую модель власти, подтасовав результаты выборов 1996 года, а потом поочередно нейтрализовав Лебедя, убив Рохлина и, наконец, выбрав преемником не публичного политика вроде Бориса Немцова, а отобранного на основе его «заслуг» Путина, под передачу власти которому была устроена «маленькая победоносная война» с поводом для нее в виде взрывов домов.

Приняв переданное ему хозяйство, Путин просто сделал то, что объективно не было возможности сделать у Ельцина, действовавшего в тяжелейших условиях распада прежних властных структур, обрушения экономики, низких цен на нефть и пустого бюджета. Путин же принял у него уже худо-бедно склеенную страну, причем, в складывающейся благоприятной конъюнктуре: политической (борьба с мировым террором) и экономической (рост цен на нефть). В этих условиях ему и его коллегам по цеху оставалось просто сделать то, что они делали всю сознательную жизнь — «замочить в сортире» всех, кто представлял угрозу их господству, что они безотлагательно и начали делать с захвата оппозиционных телекомпаний и арестов, отстрелов и отравлений непонятливых олигархов, политиков и журналистов.

В целом, можно констатировать, что начиная с Ельцина и далее при Путине в России завершается становление неосоветской системы — не эволюционного продолжения советской и не ее отрицания, но ее реконфигурации сложившимися внутри нее элитными и околоэлитными группами, решившими таким образом задачи эмансипации от ее обреченных структур для установления своего контроля над ее основной территорией и ресурсами. Не построение демократии и рыночной экономики, пародия на которые была использована только как средство, а захват власти и собственности в чистом виде — вот, что было целью режима Ельцина, выдвинувшего для удержания этих власти и собственности на первый план доселе теневых чекистов.

А им теперь уже предстояло решить, как всем этим распорядиться.

21. Ориентиры эпохи путинизма: российская нация, неосоветизм, русский мир, евразийство

Первый стратегический вопрос, который предстояло решить новым — старым хозяевам России после обретения власти над ней — во что конвертировать воинственный ура-патриотический подъем, вызванный второй чеченской войной, и какое государство строить на его основе.

Практически сразу после прихода к власти наряду с нейтрализацией неподконтрольных СМИ и политиков Путин начал сворачивать имевшиеся у регионов свободы, добытые в те годы, когда российская власть была слишком слаба, чтобы прижать их к ногтю. Отмена прямых выборов губернаторов и президентов, пересмотр республиканских конституций, принудительный перевод алфавитов всех народов страны на кириллицу — все это подавалось как «борьба с сепаратизмом» и «недопущение распада России». Что, конечно, было полным фарсом, учитывая то, что чекисты выхватили власть у оппозиции, опиравшейся во многом именно на коалицию региональных лидеров, которые пытались не отделиться от страны, а объединиться для наведения порядка в ней и прекращения ее разграбления.

Это все практика, а предстояло определиться и с теорией. Вообще, надо отметить, что накануне запуска Кремлем операции «преемник», растущий оппозиционный русский национализм имел скорее антисемитскую, чем антикавказскую направленность. Об этом свидетельствовала высокая популярность лозунгов Альберта Макашова, которого коммунисты включили в предвыборный список Движения в поддержку армии, позже нейтрализованного, когда на первый план в нем был выдвинут бесцветный Виктор Илюхин, ранее прикрывавший убийство главы этого движения Льва Рохлина. То же касается и популярности блока «СПАС» во главе с Александром Баркашовым и Борисом Мироновым, снятым из-за этого Кремлем с выборов. Надо понимать, что антисемитизм оппозиционных национал-патриотов был скорее социальным и политическим и не мешал им поддерживать этнического еврея Евгения Примакова, как ранее — полуевреев Рохлина или Руцкого. И тем не менее в силу того, что это были скорее исключения, он угрожал позициям могущественных гегемонистских кругов в провластной финансовой олигархии, СМИ, «демократическом» политическом и интеллектуальном классе.