Али Вячеслав Полосин (фото)
Что же касается оспаривания монополии РПЦ на русских, угрозу ей представляют как многочисленные религиозные движения вроде Свидетелей Иеговы и протестантов, не имеющие самостоятельного политического проекта, так и альтернативные национальные проекты на религиозной почве, в частности, славянские неоязычники. По массовости последние, возможно, еще уступают баптистами и иеговистам в масштабе всего русского населения, но возможно уже превосходят православных в среде идейных русских националистов. А это представляет угрозу гегемонии не только РПЦ, но и всей государственной мифологии, включая Культ Победы, учитывая ревизионистский взгляд национал-религиозных диссидентов на историю российской государственности, в том числе, периода войны 1941–1945 гг.
Перечисление основных вызовов «русскому проекту» РПЦ позволяет понять содержание последнего. Речь идет об идее «Русского мира», но не в религиозно-нейтральном смысле, в котором одноименный концепт первоначально продвигал методолог Петр Щедровицкий, а как русское языковое и культурно-историческое единство, источником и ядром которого объявляется православие. В таком понимании ты можешь быть причастен к «Русскому миру», будучи не воцерковленным или даже неправославным, однако, только если признаешь господствующую роль православия в нем. В политическом отношении «русский проект» РПЦ мог быть не откровенно антисоветским, учитывая его сергианский генезис (то есть, коллаборационизм по отношению к коммунистической власти), а только сменовеховским, неосоветским. Для истеблишмента подсоветской церкви, который только и мог оказаться у руля церкви постсоветской (как и в целом во главе ее системы оказались советские функционеры) это не представляло проблемы ни доктринально, ни практически. Проблемой в этом смысле была только остающаяся независимой Российская Православная Церковь За рубежом (РПЦЗ), но она была успешно поглощена в ходе т. н. объединения РПЦЗ с РПЦ в 2007 году под личным руководством Путина. К слову, следует отметить, что генерал Лебедь, таинственно разбившийся в авиакатастрофе в 2002 году, видел в РПЦЗ альтернативу РПЦ МП, но его политическая, а после и физическая нейтрализация, видимо, покончила с последней надеждой на субъектное участие потомков русской белой эмиграции в политической и общественной жизни России. После этого на православном поле конкурентами РПЦ остаются только мелкие группы вроде РПАЦ, связанной с либералами, или православных катакомбников (ИПХ), стоящих на позициях антисоветской непримиримости.
Мейнстрим же РПЦ полностью принял идею СССР, Советской России как формы и продолжения исторической России, перемоловшей в итоге коммунизм как временное наваждение. Фактически, именно таким — сменовеховским — путем, а не через победу Белого движения, на которую возлагал надежды Николай Трубецкой, в идейной борьбе за постсоветскую или неосоветскую Россию победу одержало евразийство русских эмигрантов. Взятая на вооружение властью доктрина «Русского мира» включила в себя все ее ключевые постулаты: 1) после крушения коммунизма единство пространства бывшего СССР, должно быть воссоздано под эгидой новой «идеи-правительницы»; 2) народы бывшего СССР представляют собой исторически сложившуюся общность, ядром которой является единство русских, украинцев и белорусов; 3) основой единства русских, украинцев, белорусов является православие, принадлежность к которому делает народы евразийского пространства частью ядра «Русского мира», в то время как на его периферии остаются неправославные народы, признающие господствующую роль русского православия.