В этой связи надо отметить весьма продуманную концепцию идеолога современного башкирского политического национализма Айрата Дильмухаметова, который настаивает на понимании будущей башкирской республики и нации, которые он видит соучредителями обновленной Российской Федерации, как нации политической с представительством в ней основных этносов ее мультиэтнического населения. Будучи мультиплицированным, такое понимание могло бы стать основой для рамки Соединенных Наций России, где нации понимаются как синоним республик, а права народов как этнических общностей, с ними несовпадающих, оговариваются и защищаются отдельно — как коренных народов, земли которых находятся в пределах федерации и для которых она на этом основании является национальным домом (домом их национальностей), так и национальных меньшинств, согласно всем международным стандартам защиты их прав.
Айрат Дильмухаметов (фото)
В этой связи надо понять крайне важную роль «национального фактора» для гражданско-освободительной борьбы, как это было продемонстрировано не раз, начиная с герильи Пугачева-Юлатова, во время Гражданской войны и концептуализировано в проекте КОНР. После поражения русской национальной революции в XVII веке и торжества крепостнически-имперской «русской матрицы» люди, «сохраняющие вертикальное положение», используя термин Юлиуса Эволы, в русской этнопопуляции превратились в маргинальное меньшинство. По этой причине, а также объективно — из-за разросшейся территории, по которой они расселились, и соседства на ней с ее коренными обитателями — союз с народами, сохранившими представление и личном и родовом праве и достоинстве превратился для русского сопротивления в критически важный фактор, то, без чего оно не имеет шансов на успех.
Если вспоминать герилью Пугачева и Юлаева, неслучайно ее авангардом были два сообщества личностно-свободных и вооруженных людей, которые настаивали на том, чтобы отношения между ними и российской властью строились на основе договоров, права — казаки и башкиры. Вряд ли случайно и то, что именно последние выступили застрельщиками российского федерализма, пусть и фиктивного и неудавшегося — из-за нежелания «верховного правителя» Колчака принять федерализм реальный. Последний вынудил башкирские революционные силы, провозгласившие автономный Башкурдистан, но в то же время входившие в коалиционную Уфимскую директорию, возникшую на основе Комуча, перейти на сторону большевиков — своим решением о ликвидации их автономии и разоружении их частей, тогда как красные, осознав критическую важность этого момента, признали их и дали старт (номинальной) федерализации России.
И сегодня мы видим, что наиболее решительные протесты поднимаются в регионах с присутствием «национального» фактора — Коми, Бурятия, Хакассия, уже не говоря об Ингушетии. Огромный резонанс в среде коренных нерусских народов России произвело самосожжение удмуртского ученого Альберта Разина в знак протеста против этноцида этого титульного этноса Удмуртии. Кстати, интересно — Разин был удмуртским «жрецом», как выяснилось «жрец» Сыресь Боляэнь возглавляет национальное движение соседних эрзян, а свергать Путина из Якутии шел местный шаман, камланий которого перепугалась арестовавшая его власть. То есть, налицо пробуждение не только автохтонных, но и самых что ни на есть глубинных стихий, которые (пока…) демонстрируют готовность влиться в общий поток освободительного движения народов России, хотя и со своими повестками.
В подобных условиях любые разговоры о необходимости юридической или фактической ликвидации «национальных республик» абсолютно враждебны русскому радикализму в том смысле, как это понятие было раскрыто мною ранее. Напротив, русские радикалы должны искать союза с национальными республиками — естественно, не в лице их колониальных вертухаев, а в лице их гражданских сил, и стремиться превратить в такие республики сами русские регионы. Еще раз отметим, что при этом необходимо разделить понятия политических наций и этносов — не в ущерб ни одному, ни другому. Русские смогут перестать воспринимать национальные движения титульных народов в республиках своего проживания как угрозу себе, когда те, как это сделал Айрат Дильмухаметов, примут на вооружение идею политической нации, в которую местные русские полноценно смогут влиться не только в индивидуальном качестве, но и как институционализированное сообщество. С другой стороны, совершенно очевидно, что т. н. «Русская республика» — это мертворожденная идея в силу уже не раз указанных причин — русская республика может состояться только во множественном числе, на базе соответствующих региональных образований и в качестве основы для создания в них своих политических наций.