Так или иначе, этнос это не только генетика, но и ряд других критериев, главным из которых является самосознание, воспроизводящееся естественным путем, то есть, через рождение и воспитание в семьях, которые членами этноса создаются преимущественно друг с другом (эндогамия). И с этой точки зрения очевидно, что казаки обладали самосознанием, отличным от русских, которое и воспроизводилось в их семьях, из поколения в поколение. А вот матерей своих детей они часто приводили из других народов, точнее, уводили, захватывали во время набегов. Причем, интересно, что если дети от черкешенок или турчанок, называемые «тумами», по умолчанию считались равными с полнокровными казаками, то к детям от русских жен, называемыми «болдырями», существовало предубеждение — им свою казацкость приходилось доказывать безупречным соответствием отцовским поведенческим стандартам, что тоже красноречиво свидетельствует об этническом самопозиционировании данной общности.
Понятно, что казаки как общность формировались и из русских тоже. Однако крайне сомнительно, что чисто русские переселенцы могли создать общность, настолько отличающуюся от русской в плане органической поведенческой культуры. Подобное отличие теоретически могло состояться и сохраниться только в том случае, если оно поддерживалось ядром общности, инкорпорирующим в себя тех же русских переселенцев, в том числе, через тщательную ассимиляцию, как показано на примере «болдырей».
Второй уровень дискуссии по этой теме — если принять за основу казачьей общности наличие нерусского этнического ядра, то что именно это было за ядро? И здесь между собой тоже конкурируют две теории. Первая — тюркская, учитывая пропитанность казацкой культуры тюркскими элементами и распространение у них в обиходе тюркских языков. Но можно ли на этом основании русское дворянство начала XIX века, с его модой на все французское и использованием французского языка порой как основного языка общения, считать французского происхождения? Или все-таки подобная инкультурация различных этносов периодически случается, особенно при наличии интенсивных пограничных контактов, да и смешанных браков, как было указано выше? И потом, с учетом вышесказанного, главное, что не подтверждает тюркскую версию происхождения ядра казачества — это уже упомянутая генетика, которая ни у одного из тюркских народов не совпадает с русскими настолько, как у казаков.
На первый взгляд это относится и ко второй автохтонистской версии — аланской. Но это только в том случае, если казачий аланский элемент считать синонимом современных народов, претендующих на аланское происхождение (выводя за скобки вопрос, насколько обоснованно в каждом случае). Иначе это будет выглядеть в том случае, если помнить, что древние аланы были одной из частей конгломерата народов, в котором наряду с разношерстными к тому моменту гуннами, а также готами шли через Причерноморье и предки будущих славян или прото-славяне во время Великого переселения народов. Этим и можно объяснить, с одной стороны, усвоенную от господствующих групп этническую атрибутику и мифологию, а с другой стороны, преобладание внутри такой общности генетики вовлеченных ей в свой поток антропотоков, как это произошло и с венграми — туранцами по языку и обычными восточноевропейцами по генетике. У казаков такой сплав, по-видимому, произошел много раньше позднего Средневековья, что и объясняет устойчивость черт их этнической культуры. Так, считал и метр дореволюционной русской историографии Николай Карамзин, писавший об этом: «Откуда произошло казачество, точно не известно, но оно, во всяком случае, древнее Батыева нашествия в 1223 году. Рыцари эти жили общинами, не признавая над собой власти ни поляков, ни русских, ни татар».