Выбрать главу

В свою очередь формирующееся белорусское национальное самосознание находит опору в мифе литвинизма, но не литовском в этническом смысле, а мифе Великого княжества Литовского, Руського и Жемойтского, руськая или русинская часть которого и рассматривается им как исток беларусизма. Эта связь с балтами в случае с белорусами рассматривается в контексте особого значения для них балтского фактора вплоть до утверждений о том, что беларусы это славянизированные балты, а не славяне.

Гетман Мазепа

И в случае с украинцами, и в случае с белорусами, однако, проблемой их национализмов был пассивно-приспособленческий характер крестьянского большинства соответствующих этносов. Известный идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов на этом основании даже сформировал тезис об извечном противостоянии «казаков и свинопасов», весьма созвучный тезису такого критика украинства как Николай Ульянов, который выводил его из степного элемента, противопоставляя малороссийскому большинству, тяготеющему де к общерусскому единству. Впрочем, во время событий т. н. гражданской войны 1918–1921 гг именно украинское крестьянство стало опорой левого крыла украинского революционного национализма — петлюровцев. Массовую поддержку такому же лево-националистическому по сути бандеровскому движению оказало крестьянство Западной Украины. А вот белорусский национализм такой поддержки своего крестьянства завоевать не смог, оставшись во многом уделом элитарной прослойки, в значительной степени униатской (греко-католической) или католической (римо-католической) по своим корням.

Католический, он же польский фактор — эта тема, мимо которой нельзя пройти в рассуждениях об украинском и польском национализмах. Польские корни части его адептов используются в «общерусском» лагере для обоснования польского происхождения этих национализмов. Но с таким же успехом сам русский национализм можно было бы объявить немецко-татарским по своему происхождению. В реальности, однако, речь идет о специфике нациегенеза в пограничных зонах, как, например, чехов, значительная часть которых имеет немецкие фамилии, и немецкоязычных австрийцев, многие из которых имеют фамилии славянские. Сербы, хорваты, боснийцы — это та же история, когда национальное самоопределение и выделение происходили внутри перемежеванного пространства, иногда внутри одной семьи, где разные братья выбирали принадлежность к разным народам.

Что касается русского национализма, к теме которого мы далее будем возвращаться неоднократно, внутри него выделяются великорусское и общерусское направления. Прототипом первого можно считать часть славянофилов, которые национальным идеалом видели русскую старину Московии и негативно рассматривали петровские реформы, то есть, именно то, что и позволило слить в «один народ» великорусов, малорусов и белорусов. Второй тип национализма — общерусского — возникает в среде, которая не просто приняла петровские реформы, но и стала их прямым продуктом и выгодоприобретателем. Речь идет о дворянстве. О нем и поговорим.

11. Дворянская нация и Готторпское государство

(«Романовы»)

Замещение родового боярства новым дворянством со значительным присутствием в последнем западноевропейских эмигрантов было контрольным выстрелом Петра в голову убитой Романовыми в младенчестве великорусской нации. Вместе с тем, создание германизированного и частично германского имперского русского дворянства имело двоякие последствия для новой петровской асабийи, воцарившейся в стране.