Итак, вся власть оказывается в руках церкви новой политической религии. Но какова же генеалогия и природа последней?
Ее цивилизационно-исторический бэкграунд запечатлен уже в подзабытом сегодня названии — марксизм-ленинизм. Марксизм был универсалистской доктриной западного происхождения и этот методологический и мировоззренческий универсализм был сохранен во всех его версиях, став основой для политического интернационализма, отдельный разговор о котором нам еще предстоит. Однако на Западе доминирующим умонастроением марксизма стал демократический эволюционизм, представителем которого в России была проигравшая версия русской социал-демократии — меньшевики, в то время как версии марксизма, победившие в незападных обществах: ленинизм, маоизм, энверходжизм, чучхе и т. д., отличались иным характером.
Впрочем, перед тем, как обратиться к этой незападной специфике, надо сделать замечание о самом западном марксизме. Возобладавшая в нем в итоге мягкая версия едва ли была безальтернативна для западного марксизма именно как марксизма, и это важно понять в контексте спекуляций о том, что де в незападных обществах просто не поняли настоящий марксизм, а на Западе его поняли и реализовали (в форме социал-демократии) как надо. На самом деле, марксистская мысль содержит в себе все необходимые предпосылки, для того, чтобы сделать из нее ровно те выводы, которые сделали незападные марксисты, доктрины которых, с этой точки зрения, не менее «ортодоксальны», чем мягкий марксизм, восторжествовавший на Западе.
Темы политической религии это касается в том числе, потому что само фундаменталистское мировоззрение научно-исторического материализма, которое является основой основ любого марксизма, имеет ярко выраженный метафизический характер. Это касается и диалектики Гегеля, которую как метод заимствовал марксизм, заменив ее идеалистическую интерпретацию — прогресса как самораскрытия духа, на материалистическую — прогресса как результата развития материи. Но как это ни парадоксально, марксова интегральная «материя», включающая в себя «ипостаси» и «бытия», и «сознания» характеризуется куда большей метафизической глубиной, чем до предела профанизированный логоцентризм Гегеля. Конечно, не хотелось бы скатываться в конспирологию, но в этом месте вряд ли будет правильно пройти и мимо бэкграунда самого Маркса — внука раввина, который, вполне возможно, мог быть причастен к традиции иудейского эзотеризма — каббалы, что может объяснить метафизическую глубину этой доктрины, совершенно нехарактерную для рационалистического умонастроения Запада того времени. Именно наложение друг на друга этих парадигм — мистическо-метафизической и профаническо-рационалистической и могло дать эффект, который в известных кругах определяется как «контр-инициация», что уже является темой для совсем иного разговора…
Карл Маркс (фото)
Впрочем, определенное отношение к нашей теме эта проблема имеет. Этот контр-инициатический посыл марксизма наиболее отчетливо выразился именно в его радикальных версиях, которые первоначально дали о себе знать и на Западе, главным образом, в подходящей для этого стране — Франции. Именно здесь возникла Парижская коммуна, вдохновившая Маркса назвать свое учение коммунизмом, при том, что практический французский коммунизм опирался на традиции якобинства и бланкизма.
Так вот, именно эта парадигма и проявила себя сильнее всего в возобладавшей в России версии марксизма — марксизме-ленинизме. Порой русский большевизм считается развитием «оригинальной мысли русского народничества» на том основании, что Ленин был носителем нечаевско-ткачевской ментальности. Но позвольте, что же в ней оригинально русского — это классическая традиция якобинства и бланкизма, развившаяся на той почве, которая и вдохновила Маркса назвать свое политическое учение коммунизмом. Оригинальной в русском народничестве с известными оговорками (потому что такой народнический романтизм также встречается в других странах) была как раз идеализация народа и его уклада, источником инспирации которой можно считать скорее «славянофильство» (то есть, русское почвенное народничество). А вот якобинство с бланкизмом было продуктом западной радикальной традиции, под которую Маркс пытался подвести фундаментальное теоретическое обоснование в виде своего научно-исторического материализма.