- Что ты здесь делаешь?- Спросила она,- Хочешь выпить мою кровь? Так бери ее, я все равно лишь кукла, которой пользуются!
Герман не понимал, о чем она говорит, а смотреть на нее так долго было слишком сложно. Ему хотелось отвернуться или, в крайнем случае, раздеть ее, лишь бы не видеть одежду, повисшую на девушке.
- Я принес одежду,- Герман поднял руку, показывая вещи, которые сняла с себя Барменша,- нужно поговорить. Открой окно.
Барбара глупо смотрела дампира, потому на вытянутую руку, не понимая, чего добивается парень. Казалось, что сама ситуация была нелепой. Словно в подтверждение того, что пора уходить, забыв о том, что произошло, поднялся сильный ветер, захвативший Германа в свои объятья и облепивший его снегом. Холода он не чувствовал, но вот скопившийся на летней одежде снег раздражал. Прошла вечность, прежде чем Барбара открыла окно и позволила войти в дом незамеченным для остальных. Спустя пару секунд послышался звук машины, подъезжающий к дому, из который вышла Кейтлин. Гера знал, что это она, около минуты назад он слышал, как где-то на трассе женщина сидела в этой машине и радостно напевала песню о любви. Что же произошло со вчерашнего дня, что так повлияло на ее отношение к вампиру?
- Зачем это?- не понимала Барбара, указывая на влажную, от подтаявшего снега, одежду.
- Переоденься, а то я не могу смотреть на тебя в этом!- Герман обвел пальцем силуэт девушки.
И отвернулся. Не без удовольствия, стоит заметить.
Девушка переодевалась, создавая много шума. С начала Герман не понимал, зачем она так делает, а потом догадался, это чтобы не было невыносимо некомфортной тишины. Иначе пришлось бы заводить какой-то разговор, на что Герман не был готов.
Тем временем Кейтлин зашла домой, раздеваться она, видимо, не стала, потому что в прихожей не задержалась. Это и не удивительно. Если бы Роман увидел, в чем его жена выходит из дома, скандала было бы не избежать. Женщина заспешила в комнату. Это было слышно по тому, как быстро она передвигала ногами. Герман улыбнулся, потому что слышал, как навстречу ей выходит Роман. У супругов завязался непродолжительный разговор по поводу того, что Кейтлин ходит в верхней одежде по дому. Женщина ответила что-то вскользь и проскочила в комнату, по всей вероятности сделав так, будто вопрос был глупым. Но Гера слушал, как волнительно забилось ее сердце, когда она увидела мужа, и как сейчас, находясь в комнате, она приходит в себя, обдумывая "алиби".
Барбара закончила переодеваться, и в комнате воцарилась тишина. С некой неохотой дампир повернулся и замер. Барбара была прекрасна. Нет, она не стала горячей брюнеткой или сексапильной блондинкой, а облегающая одежда подчеркивала наличие небольшого животика, но Герман не мог не признать, что смотреть на девушку ему было приятно, а представлять ее рядом с Батистом теперь можно без опасения.
Барби поймала его взгляд и, казалось, смутилась. Никто раньше не смотрел на нее с таким интересом. Ей это даже польстило.
Герман поинтересовался, почему Барбара ассоциирует себя с куклой, и был ошеломлен ответом. Не то, чтобы он булл глупым или в нем не было бы логики, именно этого хватало вполне. Дампир просто смог с другой стороны посмотреть на ситуации и понять хотя бы в какой-то степени то, что чувствует девушка.
Герман помнил страх на лице девушки, когда та смогла прозреть и понять, какие существа окружают ее. Она боялась Батиста, она стала избегать его. Но так ли это? Почему на самом деле в тот вечер, она не осталась с ними за столом. Почему не сидела рядом с вампиром, смущаясь при каждом его слове?
Ответ был один. Она Барби. Кукла, которой все пользуются. Но девушка сама позволила пользоваться собой.
Герман, услышав это, первым делом принялся все отрицать, доказывая, что Батист вовсе не это имел в виду, называя девушку так. Но после замолчал и задумался, прав ли он?
Как много он знает о вампире, о его поступках и почему он так делает? Куча вопросов вертелось в голове, не находя ответы. Секунда шла за секундой, а Герман продолжал стоять, отрицательно качая головой, но задумчиво смотря куда-то в стену.
Осознание того, что Герман, возможно, единственный, кто так много времени проводит с Батистом, кто знает о его детстве, семье, пришло не сразу. Но гораздо больше времени потребовалось на то, чтобы убедить Барбару, что "Скрытный" не воспринимает ее как куклу. Девушка задала лишь один вопрос, который смог поставить в тупик. "Кто же я для него?". Пожалуй, единственным правильным ответом могло быть " спроси у него". Но Герман ответил вопросом на вопрос. Кто он для тебя.
Один вопрос. Но за секунду на лице Барбары отразилось множество эмоций. От ненависти до любви. Девушка собиралась что-то сказать, но не вымолвила ни звука. Кажется, она сама не разобралась в своих чувствах.
Чтобы не мешать девушке, Герман вновь увлекся происходящим за дверью. Кейтлин уже успела переодеться, это стало понятно по тому, что она была на кухне, где готовила ужин для семьи и присматривала за Мстиславом. Где-то недалеко, Герман не мог понять где, был Роман, который интересовался тем, где была его жена. Женщина врала. Это можно было понять, даже не зная, что она была у Батиста. Она каждый раз переспрашивала вопрос и давала себе время, прежде чем ответить, чтобы тщательно продумать свою ложь и самой не запутаться в ней. На вопрос, где она была, Кейтлин с легкость ответила, что встретила подругу. На этот вопрос она, кажется, продумала ответ заранее.
Герман распрощался с Барбарой через полчаса, и это было его первой ошибкой за этот вечер. Второй было то, что он не позвонил Батисту, сказать, где был.
Ветер не прекращался, на улице становилось все холоднее, а из-за поднявшегося снега стало тяжело различать путь. Он сбился с пути, очередная ошибка, которая могла стоить ему жизни. Бежать было тяжело, поэтому где-то на полпути к городу Гера перешел на шаг. Он поздно понял, что идет не в том направлении, но сил возвращаться уже не было. Желудок предательски напомнил, что последний раз дампир пил кровь несколько часов назад, и что пора было подкрепиться. Обессиливший, Герман шел, не разбирая дороги, пока перед ним не появился вампир. Он стоял, свысока смотря на дампира. В его глазах плещется ярость, смешанная с гордостью. Клыки упирались в нижнюю губу, проколов ее до крови.
- Узнаешь меня?- Его пальцы сжимаю подбородок Германа,- Конечно нет. Но я тебя помню. И твою подружку.
Его голос звучит непринужденно, но дампир слышит в них нотки злости. Гера долго пытается понять, о чем говорит ему вампир, и как это связанно с Эллиной. Должно быть, это отражается на его измученном лице, от чего незнакомец звонко смеется. Герман всматривается в его лицо в надежде, что вспомнит его. Он прокрутил в голове всех вампиров, относящихся к "демонам".
- Барбара,- сказал он, словно это имя должно было все объяснить,- Не хорошо играть с чужими игрушками. Но ты не просто увел мою "поклонницу", ты решил, что можешь убить моих вампиров. И сегодня поплатишься за это.
Герман чувствует легкий ветерок на коже, хотя ветер не затихает. Лицо вампира искажается в один миг, и он с рычанием припадает к шее. Два острых клыка впиваются в кожу, принося жгучую боль. Собственный крик, прорвавшийся сквозь боль, Герман слышит, словно, со стороны.
48