Ванесса пока не была готова вести столь серьезные разговоры, и потому она промолчала, беря вилку.
— Надеюсь, тебе понравилось пианино. Я-то в них не разбираюсь.
— Да, понравилось. Прекрасный инструмент.
— Бывший его хозяин говорил мне, что это самая лучшая модель. А я знала, что тебе нужно заниматься, вот и купила. Но если оно тебя не устраивает…
— Нет-нет, все в порядке.
Они ели молча, пока Ванесса не вспомнила о вежливости.
— Город совсем не изменился, — начала она непринужденным тоном. — Миссис Гейнор на углу еще жива?
— Еще как, — с облегчением затараторила Лоретта, — ей уже восемьдесят, но она каждый день в любую погоду ходит на почту за газетами и обратно. Брекенриджи уже пять лет как подались отсюда куда-то на юг, а дом продали. Там теперь живет семья с тремя детьми — хорошие люди. Младший в этом году пошел в школу — говорят, толковый паренек. А Рика Хобакера помнишь? Ты его нянчила.
— Помню-помню: это чудовище с рогаткой сводило меня с ума за доллар в час.
— Он самый, — хохотнула Лоретта. — Его приняли в колледж на стипендию.
— Просто не верится.
— Он заходил повидаться на Рождество. Спрашивал о тебе. — Лоретта прочистила горло. — А Джоани здесь осталась.
— Джоани Такер?
— Теперь она Джоани Найт. Три года назад вышла замуж за Джека Найта-младшего. У них чудесный ребенок.
— Джоани, — пробормотала Ванесса. Джоани Такер была ее лучшей подругой с тех пор, как она себя помнила, — ее наперсницей, которой плакалась в жилетку, ее сообщницей в проделках. — У нее ребенок…
— Да, девочка Лара. Они живут на ферме неподалеку. Вот она обрадуется, если ты приедешь.
— Наверное. — Впервые за целый день у Ванессы проснулись какие-то чувства. — Я, пожалуй, съезжу к ней. А ее родители? Как они поживают?
— Эмили уж восемь лет как умерла.
— Ой… — Эмили Такер была лучшей подругой матери, как Джоани была ее лучшей подругой. — Извини.
Лоретта потупилась, глядя на свои руки.
— Мне до сих пор ее не хватает.
— Женщины добрее ее я не знала. Жаль, что… — Она не договорила, понимая, что время сожалений прошло. — А доктор Такер? Как он?
— Неплохо. — Лоретта заморгала, прогоняя слезы. — Дети, работа… В общем, он справился. Он тоже будет рад видеть тебя, Ван.
Ванесса и не помнила, когда ее в последний раз так называли, и это ее даже тронуло.
— Он все так же принимает у себя дома?
— Конечно. А ты совсем ничего не ешь.
Ванесса заставила себя проглотить немного салата.
— Почему же ты не спрашиваешь о Брэди? Неужели тебе неинтересно?
— Нет, — поморщилась Ванесса, ковыряя вилкой в тарелке. — Не особенно.
Лоретта узнала эту гримасу — надутые губы, складку меж бровей, и на сердце у нее стало теплее.
— Брэди Такер пошел по стопам отца.
Ванесса едва не поперхнулась.
— Неужели он тоже врач?
— Да, и переехал в Нью-Йорк. Состоит консультантом в нескольких клиниках. Мне Хэм рассказывал.
— Вот это да! Я-то думала, он пойдет коровам хвосты крутить или сядет в тюрьму.
Лоретта рассмеялась:
— Он теперь уважаемый человек. Все такой же красавчик — высокий, темноволосый. Это всегда не давало ему жить спокойно.
— И другим тоже, — пробормотала Ванесса, а ее мать улыбнулась и сказала:
— Он никому не сделал зла. Разве что родителям помотал нервы. Но о сестре он всегда заботился — вот это мне в нем нравилось. А уж за тобой как ухлестывал!
— Брэди бегал за каждой юбкой! — фыркнула Ванесса.
— А Эмили говорила мне, что когда ты… когда вы с отцом уехали в Европу, он места себе не находил, слонялся по дому как неприкаянный несколько недель.
— Это было давно! — отмахнулась Ванесса, давая понять, что продолжать этот разговор она не собирается.
— Я сама помою посуду. — Лоретта начала собирать тарелки. — А ты, может быть, сыграешь что-нибудь? Мне бы хотелось услышать, что ты снова играешь здесь, в этом доме.
— Хорошо. — Ванесса шагнула к дверям.
— Ван?
— Да?
Интересно, назовет ли она ее когда-нибудь мамой.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я очень горжусь твоими достижениями.
— Вот как?
— Да. — Лоретта внимательно посмотрела на дочь, жалея, что у нее недостает смелости обнять ее. — А у тебя какой-то несчастный вид.
— Я вполне счастлива.
— А если нет — ты ведь не скажешь?
— Вряд ли. Мы ведь совсем друг друга не знаем.
«Что ж, по крайней мере, это честно, — подумала Лоретта. — Больно, но без обмана».
— Надеюсь, до твоего отъезда мы успеем познакомиться поближе.