Если бы я только мог сразу встать перед ним в форме и сообщить, что готов биться с ним за свою свободу. Я именно так и хочу сделать, честно и открыто. Но на собрании колонии решили, что пока рано в открытую говорить о войне с Англией пока у нас не все готово. Колонии до сих пор собирали добровольцев и снаряжение, шли переговоры с другими странами и колониями, со всеми кто мог бы нам помочь, да и мне еще только предстоит встретиться с Франциском. Нужно заручиться его помощью хотя бы в морских сражениях. Как бы я не хотел сражаться с Артуром один на один, даже я понимал что если на суше у меня есть все шансы на победу, то стоит перейти на морские сражения и мои шансы резко упадут. Я еще помню рассказы Артура о его лихом пиратском прошлом и то, что он больше не плавает под «веселым Роджером» вовсе не значит, что он забыл как брать вражеские корабли на абордаж.
И вот сейчас я стою как вкопанный, то и дело посматриваю на Артура и продолжаю молчать. Я уже все сказал в самом начале, а безостановочно твердить что я делаю то, что считаю верным я не собираюсь. Даже если Артур до хрипоты будет меня отчитывать это не изменит моей решимости.
- Смотри на меня когда я с тобой разговариваю! – строго приказал мне Артур, и я невольно поднял на него взгляд. Он больше не мельтешил по коридору, стоял прямо передо мной и не сводил с меня взгляда. – Ты понял меня? – чуть дрогнувшим голосом спросил меня Артур, подступая ближе. Я неохотно кивнул и отступив назад уперся спиной в стену. Почему я чувствую себя таким виноватым? Мне трудно видеть Артура в таком состоянии и какая-то часть меня готова согласиться на что угодно, лишь бы не видеть этой боли в его зеленых глазах и не слышать как надрывисто звучит его голос. Англия судорожно вздохнул и подошел ко мне еще ближе, вставая почти вплотную. Я удивленно на него посмотрел.
- Арти, ты что… - прошептал я, поражено глядя на него.
- Ты понял меня? Больше никаких глупостей, - Артур положил руки мне на лицо и сильнее прижал меня к стене. Я взволнованно замер, удивленно на него смотря, и не зная что ответить не сводил взгляда с его побледневшего лица. Он смотрел на меня с такой болью и отчаяньем, что я невольно отвел взгляд в сторону, чувствуя как тяжелый груз вины сдавливает мою грудь.
- Альфи, - прошептал Артур, прижимаясь ко мне. Я вздрогнул, но не стал его отталкивать. Тем более… Мне было приятно чувствовать его так близко, а от его горячего дыхания у самого моего уха, мое тело приятно напрягалось. Я не понимал, чего он от меня хочет сейчас, не знал как себя вести, и по-прежнему неподвижно стоял на месте, позволяя ему прикасаться к себе, чувствуя как мое сердце гулко бьется в груди быстро разгоняя горячую кровь по моим венам.
- Почему? – с болью спросил Артур, и его руки скользнули вниз по моему лицу, по шее, а затем к груди. Англия крепко сжал ткань моего пиджака. – Разве я плохо с тобой обращался? Или обидел тебя? Или, может, ты просто ненавидишь меня так же, как и все остальные страны? - Артур тихо рассмеялся, хотя это больше походило на всхлипы. Я удивленно повернулся к нему и увидел как блестят от влаги его изумрудные глаза.
- Нет, нет, вовсе нет, - прошептал я, и положил свои руки поверх его, не пытаясь оттолкнуть его или высвободиться из хватки. Я чувствовал, как подрагивают его пальцы, и пораженно смотрел на Артура. Никогда раньше не видел его в таком состоянии и теперь я просто не знал что мне делать, но мое сердце разрывалось от боли и мне хотелось помочь ему.
- Тогда почему? – снова спросил Артур, глядя мне в глаза. Он стоял так близко, что его теплое дыхание касалось моего лица, а от его пристального требовательного взгляда я невольно покраснел, но так и не ответил на его вопрос. Я просто не знал, как объяснить ему все, чтобы он понял. Мне не хватало для этого слов.
- Альфред, мой милый Альфред, - с горькой улыбкой прошептал Артур и на мгновение прижался своим лбом к моему. Я сильнее сжал его руки. Он слишком близко и это так приятно, моему телу становится жарче, а дышать спокойно так трудно.
- Поцелуй меня, - тихо попросил меня Артур и криво усмехнулся. Его глаза так странно и непривычно блестели, а зрачки были расширены.
Я нервно напрягался, прикрыл глаза и подался вперед, нежно смущенно невинно целуя его дрожащие холодные губы. Англия шумно выдохнул, улыбаясь сквозь поцелуй, и взял на себя инициативу, заставляя меня целовать его все глубже. Я невольно вздрогнул, когда наши языки соприкоснулись, но это было только начало. Артур снова прикоснулся к моему лицу, чуть склонил мою голову на бок для удобства, начал целовать меня более отрывисто, то углубляя поцелуй, то делая его совсем нежным, то ласково прикусывая мои губы. Его свободная рука скользила по моему телу, заставляя напрягаться каждый мускул. Мне стало тяжело дышать, и я почти с удивлением слышал собственные возбужденные вздохи, каждый раз, когда на мгновение обрывались наши поцелуи.
- Пойдем, - с улыбкой шепнул мне Артур, и быстро касаясь губами моей щеки, взял меня за руку, и потянул в ближайшую комнату, которая, как назло, оказалась моей спальней. Англия прикрыл за нами дверь, подошел ко мне сзади, и сняв мой пиджак, положил его на кресло. – Не нервничай ты так, - усмехнулся он, подталкивая меня к кровати.
***
Я позволяю этому парню слишком много. Это все моя вина. Я виноват, что он вообще задумался об этой независимости. Моя вина, что я позволил ему пройти так далеко. Все, что раньше составляло мой маленький уютный и спокойной мир, теперь рушилось у меня на глазах, а я просто не могу этого допустить. Мне нужно чувствовать, что Альфред все еще в моей власти, он все еще мой, принадлежит мне целиком и полностью.
В его комнате так светло и уютно. И смущенный Америка только прибавляет мне уверенности. Как же приятно видеть его таким смирным.
Я мягко подтолкнул его к кровати и устроился рядом с ним на мягком покрывале. Америка смотрел на меня взволнованно и неуверенно. Я довольно усмехнулся и провел кончиками пальцев по его мягким покрасневшим щекам, и наклонился чтобы поцеловать его очаровательное лицо. Он все еще мой Альфи, и никакие глупые выходки этого не изменят.
Я нарочно медленно стал поглаживать его по ноге, от колена все выше, снова целую его мягкие горячие губы. Он еще такой неумелый, неловко отвечает мне, но это только заставляет мое тело взволнованно напрячься. Я прикрыл глаза, углубляя поцелуй, и с удовольствие услышал как Альфред тихо вздохнул. Мои пальцы скользнули к ремню его брюк, и на мгновение задержались на прохладной пряжке. Как же не хотелось задерживать этот момент. Но нельзя. Не так быстро. Я принялся расстегивать пуговицы на его жилете, не обрывая поцелуя. Альфи дышал тяжело, его резкие вздохи становились все более шумными, и я наслаждался ими, возбуждаясь все сильнее вместе с ним. Мне хотелось заставить его действовать, хотелось его прикосновений, но он все так же сидит на месте, упирается руками в кровать, сжимая покрывало дрожащими пальцами.
Я тихо вздохнул, с трудом отрываясь от него, ведь у малыша только начало получаться и он уже вошел во вкус, но в этом-то и была проблема. Я не ожидал от него такой пылкости, а теперь Америка пусть все еще неловко, но уверенно пытался взять инициативу в поцелуе на себя. Я тихо усмехнулся, глядя на его милое и такое решительное лицо. Почему даже сейчас он решил бороться со мной?
- Быстро учишься, - одобрил я, и чтобы не позволить этому повториться стянул с его шеи платок, и чуть наклонил голову Альфреда, заставляя его открыться передо мной, сразу же прижался губами к его теплой коже. Ощущал, как в такт быстрому биению его сердца пульсирует венка на его шее.
Проклятые пуговицы его рубашки не желали поддаваться, и сейчас я уже жалею что Альфи не надел свою свободную рубаху, которую можно было бы так легко одним движением стянуть с него. Я глубоко вздохнул, пытаясь унять взволнованную дрожь в теле, и стал осторожно посасывать его нежную кожу, с наслаждением вслушиваясь в тихое болезненное шипение Альфреда. Именно этого я и хочу, пусть его кожа краснеет под моими губами, хочу, чтобы на нем остались мои отметины.