***
Я услышал застывшие шаги у самого входа в палатку и нервно сглотнул, прикусив губу, стараясь успокоиться. Если это кто-то из солдат или офицеров, то мне не стоит показывать свою слабость. Они и так усомнились в нашей победе, а если узнают, насколько сегодня я был близок к смерти, то это точно не поднимет их боевой дух. Я медленно выдохнул, ощущая, как боль разливается по телу, а сердце спокойнее забилось всего в нескольких миллиметрах от глубокого ранения. Кто-то из местных врачей подлатал меня, но швы ужасно чесались, и кожа возле черных ниток просто горела от зуда. Страшно. На мне всегда почти мгновенно заживали все раны, должно быть, поэтому я и стал считать себя чуть ли не уязвимым. Ведь человек не может так просто убить колонию, в бою мне нечего было опасаться. Так я думал. И чуть не испустил дух под сапогами английских солдат. Хорошо хоть кости быстро срослись. Тем страннее, что ранение не проходит. Я с трудом заставил себя сесть и едва не рухнул обратно на свою временную постель от слабости. Только сейчас заметил паренька с перевязанной головой, который оказывается все это время лежал совсем рядом. Такой тихий, словно мертвый. Я отвел от него взгляд и уставился на выход из палатки.
- Хватит уже топтаться у входа, жив я, лучше скажи, насколько все плохо, - немного хрипло обратился я к парню с улицы. Вряд ли это офицер, он бы уже вошел, скорее всего, охрану к палатке приставили.
***
- Не знаю как всё плохо, но раз говорить можешь, то ты жить будешь, - мгновенно съязвил я и наконец, вошёл. Его голос был тих и болезненно слаб, но выглядел он ещё ужаснее.
Бледное лицо, которому свет луны придавал ещё более устрашающую трупную синеву. Я снова замер, но, уже не решаясь подойти ближе. Кто-то лежал возле Америки, а значит, мы не одни и мне стоит побеспокоиться, чтобы не выдать себя. Испанская колония. Что он тут делает? Как этот жизнерадостный паренёк оказался здесь? Америка его явно не знает. Да, я точно не знакомил их.
Может ли быть что Испания где-то рядом.
- Что замер, не узнал? - с насмешкой спросил я и сделал болезненный шаг вперед.
Мне надо было уходить, ведь я убедился, что этот дурень жив и большего мне не надо. Но сейчас у меня была надежда, что словами я смогу убедить его прекратить, главное не быть грубым, не ущемить его мнимые права. Мне это трудно сделать.
***
Я замер, не в состоянии пошевелиться, непонимающе смотря на Артура в своей военной форме. Синий, успокаивающе приятный глубокий синий цвет. И Артур в моей палатке. Я с трудом отошел от первичного шока и осторожно прикоснулся здоровой рукой к своему лбу. Горячий. Но не настолько, чтобы у меня была лихорадка. Я все еще недоверчиво смотрел на Англию, не решаясь с ним заговорить. Наверное, моим первым желанием должно было быть наброситься на него и попытаться хоть голыми руками убить… И тогда победа в войне была бы куда ближе. Но я вовсе не чувствовал злости или агрессии и не собирался сражаться. Мне было стыдно, но я был рад его видеть, и на душе стало спокойнее.
- Ты как тут оказался? - как можно серьезнее спросил я, хотя упрямый внутренний голос настаивал на том, что нужно звать солдат и воспользоваться такой удобной возможностью. Глупые назойливые мысли. Я неуверенно протянул руку к Артуру пытаясь ухватить его силуэт, хоть и не мог дотянуться, но я был почти уверен, что он растворится в воздухе так же, как море английских солдат, которые окружали меня в моем горячечном бреду.
- А я теперь Кей Дэвид, солдат союзных колоний. Мою мать убили англичане, так что я их теперь ненавижу и мечтаю отомстить, - я улыбнулся и взял слабую руку Америки в свои ладони. Тепло и приятно. Напоминает время, когда Альфред боялся отпустить мою руку и постоянно ходил со мной.
- Правда, я гений?
***
- Да, наверное, - запутавшись, согласился я, слабо сжимая его ладонь. Слишком много спутанной информации и она плохо укладывалась у меня в голове. Все же легче списать это на галлюцинации Может, врач мне слишком много лекарства вколол. Иначе я не понимаю, почему у Артура умерла мать, и теперь он сражается со мной на одной стороне, когда еще недавно я видел его среди армии противников. Я устало вздохнул и прижался лицом к груди Артура, прикрыл глаза, стараясь справиться с жуткой болью, от движения рана снова дала о себе знать, и я чувствовал, как натягивается еще не сросшаяся кожа, которая держалась лишь на жалких врачебных нитках. Я тихонько зашипел, хотя хотелось кричать от боли, но я себе не мог этого позволить.
***
- Хорошо я тебя задел, - подтвердил я, краем глаза замечая, как краснеют от крови бинты под рубашкой. На это мне было почти плевать. Америка жив и жить будет. Только его ранил я.
Я попытался опустить его на кровать, но в этой немоте он продолжал держать меня за руку и все, что я мог это придерживать его за спину, что бы тот не упал.
- Не надо было на меня бросаться. Ведь я старше и сильнее тебя, - почти страдальческий голос.
Мне всегда хотелось быть с Америкой одного возраста чтобы расти вместе с ним и веселиться бок о бок, вместо того что бы отдалённо думать о бумажках и о закончившихся чернилах. Я хотел быть молод. Мне нравится мысль об этом.
- Ты знаешь, что страны вполне способны убить друг друга? - но я ведь не мог. Это не по правилам, да и я сам не хотел быть причиной смерти своей колонии.
Противно. Я сам себе противен.
***
- Знаю, - слабо шепнул я, горько улыбаясь и, как в детстве боясь отпустить его руку, - Они говорили мне… Остальные колонии, что если я убью тебя в начале, то это будет… Все равно, что победа. Тогда бы нам были не страшны твои армии, - я испугано вздрогнул от собственных слов. Я не собирался сдаваться, я давно это решил и не собирался отказываться от этого пути. Только не такой ценой. - Я не смог им сказать, - шепнул я Артуру. - Сказал, что не хочу тебя… не хочу причинить тебе вреда, - я почувствовал горячую влагу на глазах и зажмурился, чтобы остановить слезы, до того, как они потекут по моим щекам. - Жалкий из меня вышел герой, - слабо произнес я, все еще не отпуская Артура. Как мне сражаться с тем, кого я не считаю врагом?
***
- С каких пор ты стал героем? - я тихо засмеялся. Мой взор был устремлен на стену палатки. Внутри меня все переворачивалось с ног на голову. Или может впервые за долгие недели река эмоций возвращалась в своё русло?
Америка начал дрожать, его мышцы устали. Как же он пока что слаб.
- Скоро мне придется ненадолго покинуть поле боя, - я открывал секреты, которые могли бы помочь Америке и тем самым привести меня к праху. Неоднозначные решения. Со стороны я выгляжу сумасшедшим и полоумным дураком. А ведь и правда. Где вы видели страну, у которой мнение короля и знати расходятся? Правильно, это я.
- У тебя есть хорошие генералы, так что ты можешь обучать людей. Бедняги, что воевали без формы бились лучше, чем нынешние солдаты.
- Альфред, - я слышал стук своего сердца, так сильно, так успокаивающе, - прекрати эту бессмысленную войну. Спаси своих и моих людей.
***
Я слабо улыбнулся, в глубине души желая согласиться.
- Не могу, - честно признался я. Я начал это, заразив своей волей к свободе и остальные колонии, заставил их поверить в себя и в то, что нас ждет настоящий новый только наш мир, без границ и стран, которые держат наши судьбы в своих руках. - Я не отступлюсь, - говорить это Артуру было даже странно, но все же, я чувствовал, как моя решимость только усиливается вместе с тяжелой болью на душе. - Я стану сильнее, чем ты, - прозвучало по-детски, я сам это слышал, но именно к этому я стремился.
Артур был тем, на кого я всю свою жизнь ровнялся, за кем следовал, пусть даже он завел меня в тупик. Я не мог оставаться на месте, и не мог отречься от него.
- Когда все это закончится, - слегка мечтательно проговорил я, представляя себе мой мир после победы, - я хочу встретиться с тобой и выпить. Ты забавный, когда напиваешься, - я тихо усмехнулся, и снова дернувшись от боли, сильнее сжал руку Артура, только сейчас понимая, что до сих пор цепляюсь за него.