Подойдя к стойке бара, мужчина, заказав шотландское виски, повернулся в сторону танцующих девушек на сцене, вздохнул, с грустью вспоминая последние минуты, перед отъездом проведенные с очаровательной и милой Николь.
— Кларк! — окликнул его респектабельно одетый мужчина всем своим внешним видом представлявший преуспевающего бизнесмена.
— Привет, Давид! — Кларк искренне улыбнулся своему старому другу. — Какими судьбами?
— Какими судьбами?! — переспросил мужчина с легкой насмешкой в голосе. — Я владелец этого клуба! Так что выпивка для моего нью-йоркского друга за счет заведения.
— Ты хочешь сказать, что «Аренджери» принадлежит тебе?
— И не только «Аренджери», я владелец пяти аналогичных клубов. А вот что тебя привело в такую даль? Уж явно не шотландский виски.
— Ну, а если я скажу — красивые девушки, ты поверишь?
— Нет, — без раздумий ответил Дэвид Пакерс. — Ты никогда не был ловеласом.
— Да-а, — протянул Кларк. — ты, как всегда прав, Давид.
— Так что случилось?
— Работа. Венгрия, а точнее Будапешт — центр внимания фальшивомонетчиков.
— И как успехи?
— Задержали большую часть населения столицы и все они — американцы.
— А я удивляюсь, почему посетителей в моих клубах с каждым днем становится все меньше и меньше… — реплику его прервал подошедший охранник.
— Мистер Пакерс, вас к телефону. Ваша жена, — понизив голос до минимума, произнес он.
— Ты пока наслаждайся обстановкой, Кларк. Я буквально через пять минут подойду и все мое время на сегодняшний вечер будет твоим, я покажу город.
Проведя рукой по пшеничным волосам, Давид удалился вместе с охранником, оставив Кларка наедине с собой. Сделав глоток прекрасного освежающего напитка и почувствовав как тепло разливается по всему телу, он погрузился в размышления. Он думал о той, которую оставил в Нью-Йорке из-за дела по которому ему пришлось срочно уехать. Николь… Кларк вспомнил, как впервые прикоснулся к ней, такой беззащитной и хрупкой; как сжимал ее в своих страстных объятьях, и неизвестно почему, становился слабым от ее горячих поцелуев. В первый раз за много лет он ощутил необузданное желание любить и быть любимым. Николь опьяняла его всем своим женским существом. Она сводила его с ума. Но что за чувства он испытывал к ней? Любовь? Или может просто влечение, порыв… и больше ничего? Кларк не был уверен. И все же боялся того, что когда вернется, Николь возможно будет ему чужой. Он попытался освободится от всех этих мыслей, не дававших ему покоя, но не смог, сердце не позволяло ему забыть.
Николь и Роберт сидели в зале суда и ждали начала заседания. Николь обернулась и увидела, как чернокожий мужчина в дорогом костюме разговаривает с невысоким, но по виду изворотливым адвокатом Арнольда Репкинсона. Он был один из тех адвокатов, которые всеми правдами и неправдами могли доказать невиновность подсудимого, даже если его поймали с поличным.
— Смотри, Роберт, — девушка взглядом указала на эту картину, — большая шишка здесь.
— Я думаю он не ради интереса пришел.
— Конечно же, нет. Он пришел посмотреть на то, как его лучшего человека отправят за решетку.
В этот момент дверь в зал суда открылась, и вошел судья — полноватый грузный пожилой мужчина с рыбьими, почти прозрачными глазами. Он занял свое место.
— Прошу всех встать! — объявил бейлиф.
— Обвинение против Арнольда Репкинсона, — произнес судья не громким отчетливым голосом. — Сегодня проходит предварительное слушание. Вы готовы господа?
— Высокий суд, мы готовы приступить к делу, — хором ответили адвокат и окружной прокурор.
— Высокий суд, — начал окружной прокурор, Чендлер Декор, — во время предварительного слушания мы намерены доказать вину мистера Репкинсона.
— Желает ли защита сделать заявление? — спросил судья Робертсон.
— Да, Ваша честь, — быстро ответил адвокат, Джозеф Макдональд. — Высокий суд, господа присяжные, защита намеренна доказать невиновность моего клиента. Прошу вызвать нашего свидетеля.
— Вызовите свидетеля защиты, мистера Филиппа Куина, — распорядился судья Робертсон.
И в зале суда появился пожилой человек. Взглянув на него, можно было сказать, что крайне возбужден происходящим. Он на всех таращил глаза, нервно теребя носовой платок, как будто его вели на расстрел. Такое поведение свидетельствовало о том, что в суде он находился впервые.
Пройдя через весь зал, Куин занял место свидетеля; назвал свое имя, возраст и где работает. Подняв правую руку, произнес слова клятвы и дал показания.