— Что вы на это скажете, мистер Мауни? — поинтересовался судья.
— Ваша честь, этого человека я вижу впервые, как и эти кейсы. У меня своя фирма, и свободного времени на то, чтобы заниматься наркоторговлей, у меня просто нет, — как можно спокойней произнес Джерри Мауни, скрывая нервную дрожь в голосе.
И тут со своего места поднялся Драйк Вайт, которому было позволено присутствовать на заседании.
— С меня хватит, Джерри! — взбесился он. — Ты подставил меня, теперь хочешь, в очередной раз, выйти сухим из воды, а меня оставить за решеткой?! На этот раз у тебя ничего не выйдет! Мак Саливан работал на тебя. А ты еще думал, кто стукач! Нечего отпираться! Кокаин твой, а деньги мои.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Вайт.
— Что ж, если ты не понимаешь, придется объяснить. Ваша честь, — Драйк обратился к судье, — могу ли я подойти к своему кейсу? В нем лежит доказательство того, что Джерри Мауни не тот, за кого себя выдает.
— Суд согласен. Пора раскрыть истинные обстоятельства данного дела.
Драйк медленно подошел к столу окружного прокурора и, достав из потайного кармана своего кейса свернутый лист бумаги, развернул его и прочел содержание вслух:
— Прими мои извинения, Драйк, за ту неудачу. Когда я найду стукача, то скормлю его акулам. Так что, если ты согласен, то наладим наши отношения повторной операцией. Жду твоего звонка. Джерри Мауни.
Подойдя к судье Робертсону, Драйк Вайт отдал ему прочитанное письмо. Судья посмотрел на содержание, дату и подпись.
— Какого черта?! — взорвался чернокожий авторитет. — Я не посылал этот бред по факсу!
Судья вопросительно поднял брови и спросил:
— Мистер Мауни, если вам не знакомо это письмо, то откуда вы знаете, что оно было послано по факсу?
— Э-э… ну, обычно письма посылают по факсу, — замялся Джерри Мауни, — я… я просто предположил.
— Почему тогда на этом письме номер вашего факса?
— Это подделка!
— Заседание окончено, — решительно произнес судья. — Приговор мистеру Мауни, будет вынесен завтра в десять часов утра. Мистер Саливан, спасибо, что пришли восстановить справедливость.
Судья Робертсон встал и вышел из зала суда. Четверо полицейских увели Драйка Вайта и Джерри Мауни. Один из охранников подошел к кейсам, пристегнул их наручниками, забрав их, скрылся за дверью служебного входа.
— Спасибо, что пришел и открыл всем глаза, — поблагодарила Николь, поднимаясь.
— Мауни давно уже пора отправить за решетку, — сказал Мак.
— Да-а.
— Ладно, свое дело я сделал. Мне пора… Удачи тебе, куколка!
Мак Саливан направился к выходу.
— Тебе тоже, — прошептала она.
— Николь, — окликнул напарницу Роберт, — поздравляю с прекрасным завершением дела.
— И я тебя поздравляю, — улыбнулась девушка.
— Теперь можно вздохнуть с облегчением, — заметил окружной прокурор.
— Точно, — рассмеялись офицеры полиции, вспомнив недавние перспективы проведения ближайшей ночи.
В опустевший зал суда вошел мальчик семи лет. Он посмотрел на черноволосую девушку и спросил:
— Извините, пожалуйста, вы мисс Ловган Реверс?
— Да, что такое, малыш?
— Один дядя дал мне двадцать долларов, чтобы я отнес вам записку от него.
И мальчик протянул Николь, сложенный пополам, листок белой бумаги, после чего убежал. А девушка, развернув листок, прочитала про себя:
— Я люблю тебя, Николь! Кларк.
Положив записку в сумочку, Николь, попрощалась с друзьями — Робертом и Чендлером — и не задерживаясь, быстрым шагом направилась в сторону выхода. Окружной прокурор и офицер полиции, ничего не понимая, смотрели в след удалявшейся Николь.
Выйдя из здания суда она огляделась по сторонам. В большой толпе, она сразу же заметила автора записки, чья азиатская внешность и большие черные выразительные глаза выделялись среди других.
Кларк и Николь, не обращая никакого внимания на любопытных журналистов и прохожих зевак, стремительно приближались друг к другу. Заключив возлюбленную в свои объятья, Кларк больше уже не хотел отпускать ее. Посмотрев открыто и прямо в глаза Николь, полными надежды и любви, он приблизился к ее губам и нежно поцеловал.
Значение этого взгляда и поцелуя — любовь существует в наших сердцах и ждет своего часа.