Она почувствовала судорогу, пробежавшую по его телу, когда губами прикоснулась к нему, и он сдавил ее руками.
— Ты ревнуешь, — обвинил он, но в тоне слышалось явное самодовольство.
Она задохнулась от вернувшегося гнева и попыталась отодвинуться подальше, но он тут же подтащил ее обратно с необоримостью смерча.
Второй инцидент был ее ошибкой. Однажды утром она решила пройтись по магазинам, впервые с тех пор, как поселилась у Риса. Купив кое-какие необходимые вещи, Салли приятно провела утро, затем решила зайти и повидать старых друзей в журнале, и возможно, пообедать с Рисом, если он не занят.
Сначала она сунула нос в большую комнату, где раньше работала, и была встречена громко и весело. Бром уехал в командировку, и на мгновение Салли почувствовала приступ зависти, потом многочисленные приветствия других сотрудников заставили ее забыть, что она больше не вольная птица. Через несколько минут она извинилась и ненадолго поднялась к Грэгу. Она сомневалась, что когда-нибудь полностью простит его за переход на сторону Риса, даже учитывая, что теперь живет с мужем в относительной гармонии, но Грэг был старым другом, преданным своей работе. Она не хотела охлаждения между ними.
Сдержанно поздоровавшись, они с Грэгом быстро восстановили прежнее легкое общение. Потом расстались на насмешливом комментарии Грэга, что наличие мужа вместо полной рабочей недели сказалось на ней весьма благотворно, и она выглядит довольной.
Как корова на лугу, веселилась про себя Салли, направляясь в офис Риса. Она все еще улыбалась, когда вышла из лифта и буквально столкнулась с Крисом.
— Вернулась! — воскликнул тот, мгновенно придя в восхищение, провел ладонями по ее рукам и повернул, оглядывая со всех сторон. — Да ты просто расцвела, дорогая!
Глаза Салли тревожно расширились, когда она поняла, что не сообщила Крису, что все еще в городе. Грэг знал, конечно, но шеф уж точно никогда не болтал о подробностях личной жизни сотрудников.
— Я и не уезжала, — с сожалением призналась она, улыбаясь в его темные глаза. — Рис не отпустил меня.
Крис поднял брови.
— По виду не скажешь, что ты чахнешь в неволе, — мягко протянул он. — Наверное, ситуация оказалась не такой плохой, как ты себе представляла?
— Возможно, — смеясь, согласилась она. — Грэг только что сказал мне, что я выгляжу довольной! Не могу решить — оскорбление это или комплимент.
— А ты действительно счастлива, милая? — спросил он нежным тоном, вся шутливость исчезла.
— Я теперь реально смотрю на счастье, — глубокомысленно ответила она. — Я больше не ожидаю райского блаженства и не буду уничтожена, когда все закончится.
— Ты и вправду уверена, что все закончится?
— Не знаю. Мы просто живем сегодняшним днем. Сейчас у нас получается ладить, но кто может поручиться, будет ли так всегда? А как ты? Ты и Эми…?
Она остановилась, изучая спокойные смирившиеся карие глаза, и поняла, что он один.
— Ничего не получилось. — Крис пожал плечами, взял ее за руку и повел к окну в конце коридора, подальше от дверей лифта. — Она вышла замуж за другого парня и не хочет даже разговаривать со мной по телефону.
— Мне очень жаль, — пробормотала Салли. — Она так быстро вышла замуж. Но, кажется, она не собиралась выходить за него до конца года?
— Она беременна, — напряженно сообщил Крис, и на мгновение его лицо исказилось от внутренней боли, потом он глубоко вздохнул и посмотрел на Салли, криво усмехаясь над самим собой. — Думаю, это мой ребенок. Ладно, возможно, и того парня, я не знаю точно, но считаю, что ребенок может быть и моим. Я даже не уверен, что Эми сама знает, чей он. Мне плевать. Я женился бы на ней в ту же минуту, если бы она согласилась, но она сказала, что я «слишком непостоянен», чтобы быть хорошим отцом.
— Ты женился бы на ней, даже зная, что она спала с другим мужчиной, пока встречалась с тобой? — изумилась Салли.
Это настоящая любовь, любовь, которая превозможет все, что угодно.
Он пожал плечами.
— Я не знаю, чем она занималась, но для меня это не имеет никакого значения. Я люблю ее и принял бы по любому, лишь бы заполучить. Если бы она сейчас позвонила мне, я тут же пошел бы к ней и послал к черту ее мужа.
Он сказал это спокойным невыразительным тоном, потом покачал головой.
— Не смотри так тревожно, — посоветовал Крис, улыбка появилась на лице. — Я в порядке, милая, и не разваливаюсь на части.
— Но я беспокоюсь о тебе, — слабо возразила Салли.
— И я беспокоюсь о тебе.
Он усмехнулся ей, внезапно подхватил, легкомысленно закружил и засмеялся, когда она запротестовала.
— Я скучал по тебе, как сумасшедший, — сказал он, карие глаза блестели озорством. — Я не доверяю больше никому давать мне советы насчет моей жизни и любви…
— Убери свои чертовы руки от моей жены.
Безжизненные слова падали как камни, Салли поспешно вырвалась из захвата Криса и обнаружила Риса, вышедшего из собственной приемной, глаза сузились в щелочки. Она машинально посмотрела на его руки. Он не сжал кулаки, но длинные пальцы напряженно полусогнуты, хотя поза расслабленная и свободная. Эти руки могли ударить без предупреждения, и Рис выглядел убийственным. Она шагнула вперед, как бы случайно оказавшись между мужем и Крисом, но муж сместился в сторону на беспрепятственную траекторию прямиком к Крису. Пока он двигался, из офиса появилась Аманда и остановилась на полпути, увидев бескровное лицо Риса.
Крис не казался встревоженным; он оставался невозмутимым, рот изогнула кривая улыбка.
— Полегче, — протянул он насмешливо. — Я не претендую на вашу жену. У меня достаточно неприятностей из-за собственной женщины, чтобы претендовать на чью-то еще.
К тому времени Салли приблизилась к Рису и положила ладонь на его руку, ощущая жесткие мускулы.
— Это правда, — сказала она, улыбаясь как ненормальная, пытаясь скрыть страх, который заставлял бешено биться сердце. — Он безумно любит женщину, которая хочет, чтобы он угомонился и перестал постоянно мотаться по другим странам, и он просто рассказывал мне все это. Знакомая ситуация?
— Хорошо, — процедил Рис, едва шевеля губами.
Его лицо было все еще белым от ледяной ярости, но он прорычал Аманде:
— Идите обедать. Все в порядке.
После того, как Аманда и Крис ушли, они с Рисом застыли в коридоре, молча глядя друг на друга. Постепенно он расслабился и устало предложил:
— Давай уйдем отсюда. Мой кабинет обеспечит уединение.
Салли кивнула и последовала за ним в офис, и как только дверь за ними закрылась, он поймал ее в объятия, прижав к себе настолько сильно, что у нее затрещали ребра.
— Я никогда не встречалась с ним, — сумела она заверить, пытаясь вздохнуть.
— Я тебе верю, — отрывисто прошептал Рис, коснулся губами виска, щек, уголков глаз. — Я просто не смог вынести, когда увидел тебя в его руках. Ты моя, и я не хочу, чтобы какой-то другой мужчина дотрагивался до тебя.
С колотящимся сердцем Салли закинула руки ему на шею и прижалась к нему с головокружительной надеждой. Такая бурная реакция не может быть вызвана только собственническим инстинктом; в какой-то степени затронуты и его чувства, раз он так потрясен, и его руки почти карают, касаясь ее. И все-таки она не могла до конца поверить и удержалась от совершенно искренней фразы, трепетавшей на языке: я люблю тебя. Она не смела пока признаться ему, но начала надеяться.
— Эй, я пришла посмотреть, не захочешь ли ты пообедать со мной, — наконец весело произнесла она, поднимая голову от уютного места на его плече.
— Это совсем не то, чего я хочу, — пророкотал он, намекающе показывая глазами на диван, — но соглашусь и на обед.
— Боюсь, мы устроили скандал, — поддразнила она, идя рядом с ним к лифту. — К концу дня все в этом здании будут в курсе дела.
Он небрежно пожал плечами.
— Меня это не волнует. Пусть это послужит предостережением любому из твоих приятелей, который захочет обнять тебя. Я — атавизм, территориальное животное, и не допущу никакого вторжения в свое пространство.
Салли тут же почувствовала ледяную бездну боли в сердце. Все, чем она является для него — часть его территории? Благодарение небесам, что она сумела промолчать мгновение назад, не выпалила о своих чувствах к нему! Она полная дура, раз продолжает искать какие-то глубокие переживания в нем; их там просто нет и она всегда знала это. Он первобытный человек с неотложными примитивными инстинктами. Он увидел возможность удовлетворить свои потребности и не тратил впустую время на такую глупость, как любовь.