Теперь, в возрасте двадцати шести лет, она полностью сформировавшийся человек, репортер одного из лучших еженедельных журналов новостей, и интерес к новому опыту не уменьшился. Теперь Салли поняла, почему опасность не отвращала Риса от работы, потому что сама наслаждалась риском. Сердце взволнованно частило при съемках с вертолета, пока наземные войска поливали все огнем из автоматов, она наслаждалась возбуждением от посадки на самолете с единственным работающим двигателем и удовлетворением от трудной, но хорошо проделанной работы. Сдав дом в аренду, она устроилась в уютной квартире с двумя комнатами в Нью-Йорке — просто место для остановки между командировками. У нее нет растений и никаких домашних животных, за которыми некому заботиться, пока она разъезжает по разным частям света. У нее нет никаких романтических связей, потому что она нигде не задерживается надолго, но есть множество друзей и знакомых.
Нет, сонно размышляла Салли, погружаясь в дрему, она не хочет снова вернуть Риса в свою жизнь. Он только помешает ей наслаждаться. Вряд ли его волнует, чем она занимается, и почти наверняка он не узнает ее. В конце концов, он семь лет не вспоминал о ней. Что изменилось теперь?
Глава 2
Салли стояла перед зеркалом, держа в руке свою фотографию в восемнадцать лет. Она изучала снимок, потом вглядывалась в свое отражение и отмечала различия. Самое явное изменение — у нее теперь скулы вместо щек. Волосы, конечно, тоже выросли из короткой копны, которая только закрывала уши, в толстую косу, свисающую до талии. Единственное, что не изменилось — глаза, большие темно-синие глаза, однако, она будет надевать темные очки всякий раз, когда возможна встреча с Рисом, и таким образом сможет бесконечно долго скрывать от него свою личность.
Она обдумала проблему со всех сторон и решила не надеяться на добродушие мужа, ведь расположение духа зависит от многих факторов. Рис вспыльчивый, изменчивый, абсолютно непредсказуемый. Лучшее, что можно сделать — избегать его, пока удастся, и стараться помешать Грэгу представить ее собственному мужу, как старого друга из родного города!
Рис, как предполагалось, должен был появиться этим утром; новости распространились вчера: журнал продан Рису Бэйнсу, он ушел в отставку как иностранный корреспондент телесети и теперь посвятит свое время и таланты публикации новостей, за исключением редких тематических документальных фильмов. Все здание гудело обсуждениями. Репортеры-ветераны внезапно встревожились за прочность своей репутации, пересматривая свои работы и сравнивая их с правдивым беспощадным стилем репортажей Риса. И замечание экзальтированной девушки об исключительной красоте мистера Бэйнса Салли слышала повторенным со всех сторон не меньше сотни раз. Даже женщины, счастливые в замужестве, были взволнованы предстоящей работой с Рисом. Он больше, чем один из лучших репортеров — он знаменитость.
Салли уже надоели эти игры. Этим утром она первым делом собиралась выпросить у Грэга командировку, куда-нибудь, чтобы уехать, пока все не успокоится. После последней поездки прошло уже три недели, так что никто не сочтет странным, что ее тянет в дорогу. До бала в Сакарии еще больше месяца, вряд ли она сможет просидеть так долго на одном месте.
Внезапно вспомнив о времени, она бросила последний быстрый взгляд на стройную фигуру, изящную и эффектную в темно-синих слаксах и синей шелковой рубашке. Волосы заплетены в одну длинную толстую косу и, как последний штрих, она добавила пару темных очков. Любому, кто спросит, можно объяснить, что болит голова, и свет раздражает глаза; очки не настолько темные, чтобы она не смогла работать в них при необходимости.
Теперь придется мчаться и, поскольку лифт в ее жилом доме был печально известен черепашьей медлительностью, она сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и достигла автобусной остановки, когда автобус уже закрывал двери. Салли завопила и стукнула в дверь, та скользнула, открываясь, и водитель усмехнулся ей.
— А вот наконец и вы, — пошутил он.
Ей частенько приходилось колотить в автобусную дверь.
Она появилась в офисе с минутным запасом и рухнула на стул, гадая, как промчалась через улицу, не попав под машину, по крайней мере, раз шесть. Кровь мчалась по венам, и она усмехнулась. Настало время что-то предпринять, если обычный способ добраться до работы начинает казаться приключением!
— Привет, — поздоровался Бром. — Готова встретить нового босса?
— Я готова отправиться в какое-нибудь путешествие, — парировала Салли. — Я слишком задержалась здесь. Просто зарастаю паутиной. Пойду застигну Грэга в его кабинете и попробую получить какое-нибудь задание.
— Ты чокнутая, — не одобрил Бром. — Грэг сегодня на нервах. Тебе больше повезет, если подождешь до завтра.
— Рискну, — беспечно сказала Салли.
— То есть, поступишь как всегда? Эй, а зачем очки? Скрываешь синяк под глазом? — атаковал Бром, воодушевленный от возможности, что Салли где-то влезла в какую-то ссору.
— Нет.
Она подняла очки, пусть убедится, что глаза в порядке, и опустила на прежнее место.
— Голова болит, поэтому раздражает свет.
— У тебя мигрень? — посочувствовал Бром. — Моя сестра страдает мигренью, и свет всегда беспокоит ее.
— Не думаю, что это мигрень, — подстраховалась Салли. — Скорей всего, нервная реакция на то, что слишком долго сижу, не двигаясь.
Бром засмеялся, понимая, что намек нацелен на него, а она отправилась поговорить с Грэгом до того, как появится Рис и шанс будет утерян.
Приблизившись к открытой двери Грэга, она услышала, как он раздраженно и односложно разговаривает по телефону. Салли подняла брови, прислушиваясь. Грэг, по своей природе человек нетерпеливый и порывистый, всегда был вежлив, и его теперешняя резкость показалась ей неоправданной. Бром приготовился к борьбе, Грэг стал нетерпимей, чем обычно, нервным и вспыльчивым, наверняка это из-за предстоящего прибытия Риса.
Услышав, что он швырнул телефонную трубку на рычажки, она просунула голову в дверь и спросила:
— Чашка кофе поможет?
Темная голова Грэга дернулась, рот скривился в гримасе.
— Я уже плаваю в кофе, — фыркнул он. — Чертовы звонки, я и не подозревал, что в этом здании работает так много идиотов. Клянусь, если мне позвонит еще один придурок…
— Просто все возбуждены, — успокоила она.
— Ты-то — нет, — указал он. — Почему в очках? Ты теперь настолько знаменита, что вынуждена передвигаться инкогнито?
— Есть причина, — ответила Салли. — Но раз вы такой сварливый, я вам не скажу.
— Делай, что хочешь, — зарычал он. — Вон из моего офиса.
— Я хочу в командировку, — не испугалась она. — Я уже дошла до того, что готова фотографировать сама себя.
— А я думал, что тебе не терпится встретиться со старым приятелем из родного города, — выстрелил Грэг в ответ. — В любом случае, мне нечего поручить тебе прямо сейчас.
— Ну пожалуйста, — клянчила она. — Хоть что-нибудь. Никаких массовых беспорядков, никаких природных катаклизмов, никаких политических похищений? Должна же быть где-то в мире история для меня!
— Возможно завтра, — смягчился он. — К чему такая спешка. Ради Бога, Сал, ты, возможно, мне понадобишься на случай, если этот человек будет чем-то недоволен. Старый друг — хорошая идея…
— Чтобы бросить на съедение льву? — сухо прервала она.
Внезапно Грэг усмехнулся.
— Не волнуйся, куколка, он не станет разрывать тебя на части, только слегка помнет.
— Грэг, вы не слушаете меня, — роптала она. — Я застоялась за эти три недели. Мне нужно отрабатывать свое содержание.
— У тебя нет никаких чувств, — упрекнул он.
— Это у вас нет чувства милосердия, — парировала она, — Грэг, пожалуйста.
— Что за чертова спешка? — внезапно сорвался он. — Черт возьми, Сал, у меня вот-вот появится новый издатель и он — точно не малыш в лесу. Сегодня тяжелый день, так что слезь с моей спины, поняла? Кроме того, он может захотеть увидеть тебя, и я чертовски уверен, что на этот случай ты должна быть здесь.